Можно судорожно вздохнуть.
3.
Следом за курткой и кроссовками упал охотничий нож. Лезвие у него было рельефным, с бороздками для стока крови, само собой, сейчас в кровавых разводах. Дубовую рукоятку украшали узоры. Этот нож ему подарил отчим давным-давно. И, надо заметить, что этот нож – нет, Нож, – стал пареньку единственным другом в этом жестоком мире, где были кругом одни враги (и даже в собственной квартире), а помощи не от кого ждать. И только опасные спецоперации по устранению врагов этого доморощенного Рэмбо (а может, даже Гордона Фримена) могли спасти его.
И в это он уже свято верил.
А все началось очень просто. Всё самое трудное начинается всегда очень просто.
Началось с того, что его детство было суровым, как зима в Сибири, честное слово. До двенадцати лет он жил в детском доме, не помня родителей вообще. И звали его Николаем Воскресенским. Всё бы ничего, но была у Коленьки странность, за которую все детдомовцы (особенно, кто постарше) лупили и дубасили его нещадно.
Странность заключалась в том, что Коленька всего лишь боялся людей. Да-да, он всего лишь страдал «хомофобией», если так можно выразиться. При виде себе подобных (и себя, чего уж греха таить), он начинал биться в истерике, плакать, кричать, а нередко и бросался на детишек, которые колотили его по голове.
Штатный психиатр (в стиле «Yes, sir!» – беспрекословно подчиняясь директору приюта) заявив, что болезнь может прогрессировать, выписал Коленьке дни посещения, когда колол мощные транквилизаторы. Однако дети решили продолжать борьбу с фобией – никто тогда не знал, что это фобия – своими методами. Совместно с психиатром, ведя кровопролитные бои, ребятки сделали своё дело. Коленька замкнулся и молчал, даже не плакал. Только недоуменно поглядывал то на дебилов, напоминающих обезьян, скачущих вокруг, то и дело метающих в него кулаки и ботинки, то на доктора, который всё втыкал иглы шприцов.
Так продолжалось, пока пареньку не исполнилось двенадцать лет.
Одним теплым майским деньком пришла тётя, которую звали Анастасия Леонидовна. Она и усыновила бедного Коленьку. Конечно, у нее был и муж, который впоследствии и подарит Коленьке Ножа, его друга. Звали отчима Андрей Игоревич. Фамилия, как ни странно, у них была Лопаткины.
Думая, что теперь всё будет расчудесно, Коленька с радостью распрощался с «Огоньком» – детским домом, который боролся с его фобией довольно успешно. Однако он тут же получил новое имя и фамилию, что несколько омрачило его радость. Фамилия, разумеется, была Лопаткин, а вот имя… Имя ему дала мама Настя в честь своего деда, и… Честное слово, лучше бы назвала в честь отца… Имя он получил еще хуже фамилии – Митрофан.