Руна отвела взгляд и посмотрела на Ноя.
Если получится сейчас отделаться от Барта, переключившегося с волос на галстук, можно отдать ленту Ною до начала танца.
«Вот, кажется, выбор и сделан», – подумала Руна, сглотнув горечь.
Ной – удачный вариант. Он сын Доброго командира, пожалуй, самого влиятельного человека в республике. Его сестра Лейла – охотница на ведьм.
Когда музыка вновь стихла, Руна решила оставить Барта наедине с его собственным отражением. Он, вероятно, не сразу и заметит, что ее нет рядом.
Центр зала опустел, и Руна решительно направилась на противоположный конец, развязывая на ходу ленту и растянув губы в приветливой улыбке. Лицо Ноя светлело по мере ее приближения. До цели оставалось совсем небольшое расстояние, когда перед ней возникло препятствие.
– Гражданка Уинтерс.
От этого голоса Руна остановилась и затаила дыхание. В голове зазвенели колокола, как на пожарной вышке, объявляя тревогу.
Этот голос был отлично ей знаком.
Принадлежал он Гидеону Шарпу.
Что Шарп делает здесь, в ее бальном зале?
Разум готов был отключиться, тело готовилось бежать, когда перед глазами внезапно появился цветок, который он держал в руке и протягивал ей.
– Я хочу извиниться.
Что?
Он держал в ладони розу. Если и существовал в мире цветок более прекрасный, то Руна его никогда не видела. Багровые лепестки полураскрытого бутона были идеальны.
– Мне следовало прежде подумать, а потом говорить. – Он протянул ей цветок. – И не поступать так плохо.
Понимая, что все взгляды обращены к ним, Руна неохотно приняла розу. Сжав стебель, она удивилась, что на нем нет шипов, а еще он был мягким и неплотным. Присмотревшись, она поняла, что это шелк нефритового цвета, обернутый вокруг проволоки. Лепестки тоже были из ткани. Кто-то аккуратно сшил их вместе.
Руна оглядела пиджак серого костюма Гидеона. Стоило ей увидеть предмет одежды, и она безошибочно определяла дизайнера. Мода была ее коньком. Однако этот костюм поставил ее в тупик. Возможно, это винтаж. Впрочем, сидел он идеально и сшит был точно по фигуре.
Без униформы он казался еще выше и шире.
– Я пришел в театр после утомительной охоты на ведьм, – продолжал Гидеон. – Понимаю, это не оправдание, но усталость сделала меня раздражительным. Я был не в себе.
Руна подняла на него глаза.
Взгляды их встретились, и звуки все пропали. Свет, голоса, мелькание фигур – все стало невидимым. В голову Руны пришла неожиданная мысль.