I. Москва, блины и признаки войны с «богами»
«Велика Россия, а отступать некуда – позади Москва».
В. Г. Клочков, Герой Советского Союза
Опять идет снег. Белые снежинки (ни одна не похожа на другую, все уникальны!) кружатся над столицей. Город, покорившись самому холодному и, может, самому красивому времени года, наносит нежный белый макияж.
Посреди улицы, освещенной слабым светом фонарей, откуда-то с крыши падает огромная снежная масса. Немногочисленные прохожие меняют направление и, ускоряя шаг, идут на противоположную сторону улицы.
На крыше многоквартирного дома виднеется мужчина. Его смех эхом разносится по улице, и он кричит тем, кто стоит внизу:
– Посторонись.
Группа мужчин с лопатами в руках копошится вокруг сугроба. Проходя мимо, я невольно слышу, как они тихо говорят по-тюркски. Невысокий молодой человек, глядящий своими раскосыми глазами на снег, жалуется, что в прошлом месяце ему не удалось отправить домой необходимое количество денег. У него больная сестра, и эти деньги ей сейчас сильно пригодились бы. Остальные ворчат. Ворчание смешивается со скрежетом лопат.
Московские крыши, как бывает после каждого снежного дня, готовятся встречать ночь.
В столице за чистку снега, вывоз мусора, убранство улиц, другими словами, за все «тротуарные работы» отвечают выходцы из стран Центральной Азии. Россияне обычно не утруждают себя выполнением этих работ.
Уличный шум заглушает усиливающийся звон колоколов храма Никиты Мученика на Швивой горке, своими белыми стенами напоминающего крепость. История монастыря, закрывавшегося на некоторое время в советский период, восходит к 1400-м годам.
Русский писатель Александр Солженицын, которого очень любят на Западе и не очень любят в России, так описывает этот уникальный храм в своем произведении «В круге первом»:
– «Бе же церковь та вельми чудна красотою и светлостию…» – почти прошептала Агния, близко держась плечом к его плечу.
– Какого ж она века?
– Тебе обязательно век? А без века?