– Жаль, что ты не предупредил меня о своем визите, – с дружеской укоризной сказал профессор фармацевтики. – Я бы тогда заранее позаботился отложить все дела, и мы бы вместе поужинали. Но, к сожалению, я уже пообещал дочери и зятю сходить с ними нынче вечером в Опера.
Валантен обожал своего бывшего наставника и ни за что на свете не сказал бы ничего такого, что могло бы его огорчить или обидеть. Поэтому он промолчал. Право слово, зачем Жозефу Пеллетье знать, что с некоторых пор он, Валантен, чувствует какую-то неловкость, переступая порог лаборатории? Зачем объяснять, что их прежний исследовательский азарт кажется ему смешным? Что почувствует славный профессор, когда выяснится, что его ученик теперь считает их совместные научные штудии потерей времени, пустой забавой двух идеалистов? Ничего хорошего его откровенность не принесет, а теплые воспоминания о былом не заслуживают того, чтобы их растоптали.
Четыре года назад Валантен изучил большой архив документов, оставшихся от отца, и тогда ему почудилось, что его привычный и вроде бы надежный, но оказавшийся насквозь фальшивым мир вдруг перевернулся. Валантена охватило чувство, будто он очнулся от долгого сна-морока, в котором его развлекали и убаюкивали обманчивые видения. Он понял внезапно, что усилия всех ученых в мире, стремящихся улучшить жизнь людей, обречены на провал. Есть лишь одна битва, незримая и ожесточенная, которую стоит вести неотступно. Это битва с абсолютным Злом, которое живет в сердцах человеческих; возможно, не во всех сердцах, но есть люди, пребывающие во тьме и находящие усладу в мерзости. Валантен взял на себя долг преследовать их без передышки. И поступить на службу в полицию показалось ему самым верным способом выполнить этот долг. Но он очень быстро понял, что никто не поможет ему в борьбе со Злом. Никто из коллег Валантена не носил в себе той внутренней ярости, что снедала его самого; никто не чувствовал себя облеченным той же почти мистической миссией.
* * *
Позднее тем же вечером инспектор вышел из аптеки бывшего наставника с целой горой химических реактивов, тщательно упакованных и сложенных в пакет. Теперь ему не терпелось вернуться в свои комфортабельные апартаменты на улице Шерш-Миди. Он оборудовал там тайную комнату, служившую одновременно рабочим кабинетом, кунсткамерой и лабораторией. В этой комнате, когда выпадало свободное время, Валантен занимался разнообразными изысканиями, в основном в области токсикологии, выявления всякого рода фальсификаций и установления личности лиходеев. Теперь наука для него была всего лишь инструментом, пока еще не слишком эффективным, в его одинокой борьбе с преступностью.