– Как только упадешь вниз, не шевелись! – В шуме дождя голос зальтийца казался слишком далеким. – Я вернусь за тобой! Вернусь, слышишь?
Принцесса протянула к нему обожженные руки, словно молилась божеству, но не смогла дотянуться. Гронидел перерезал паутину, торчащую из бородавчатого выступа на брюхе твари, и Сапфир полетела вниз.
Она плашмя рухнула на землю. Дыхание перехватило, сердце в груди замерло, а взгляд застыл на одной точке. Вряд ли в своей короткой жизни Сапфир когда-нибудь испытывала такую жуткую боль. Ей страшно хотелось закрыть глаза и погрузиться во тьму царства мертвых. Но, как назло, веки не опускались, и Сапфир вынуждена была смотреть вверх.
Серое небо над головой окрасилось багровыми оттенками догорающего заката. Картина красивая и странная одновременно, ведь все еще шел ливень.
Рядом, из стены дождя, вынырнул Гронидел.
– Все будет хорошо. – Он загородил собой небо и прижал пальцы к ее шее.
Шершень был сам на себя не похож. Его волосы оказались прямыми и коротко остриженными. Они липкими прядями падали на лоб и лезли в глаза. На Грониделе был черный костюм богов, а за спиной, будто приклеенный, висел плазматрон.
– Сейчас станет легче. – Принц начал рисовать на ее груди юни.
Сапфир хотела что-то сказать, но вместо этого застонала. Стало легче. По коже разлилось тепло, боль мгновенно исчезла.
Девушка повернула голову и увидела собственную руку в черной перчатке. Кажется, принцесса лежала в костюме богов на странной шершавой поверхности. Или то была земля?
Она провела по ней пальцем и закрыла глаза. «Твердая, словно камень».
– Не отключайся! – услышала она зов Гронидела. – Посмотри на меня! Смотри на меня!
Сапфир открыла глаза и уставилась в серое небо. Боль вернулась к ней с новой силой, обжигая грудь и спину.
Рядом из стены дождя вынырнул Гронидел. Обычный Шершень с длинными жгутами черных волос и в мокром свадебном наряде.
– Вот ты где. – Он склонился над ее лицом, заслоняя собой от капель дождя.
– Очень больно, – простонала принцесса.
– Сейчас станет легче, – буркнул Гронидел и начал выводить юни на груди Сапфир.
– У тебя прямые волосы, – промычала она и выдохнула.
– Я наполовину инаец, – будто в оправдание произнес он.
Сапфир отвернулась и закрыла глаза. Боль наконец оставила ее тело. Захотелось спать. Слишком сильно.