– Без приворотных зелий? – уточнил он, отрывая взгляд от листа.
– Ладно. Без приворотных – так без приворотных, если уж совсем не хотите, – безропотно согласилась я. – Черный или травяной?
– Никакой, – не поверил мне Полухин. Смотрите, умненький какой выискался! …Может, он всё же Рыбы? Надо брать за жабры. – А сегодняшней ночью?
– Сегодняшней ночью здесь такая оргия была… – Тут до меня дошла вся двусмысленность выражения, и я добавила: – У Аннет. – Я показала рукой в направлении соседки. – Грохот, вопли, стоны… Вряд ли Лев сумел бы это переплюнуть. В смысле, переорать. А что с ним случилось-то?
– Вот это я и пытаюсь выяснить. Он уже три дня не появляется на работе, не отвечает на звонки…
– Ну… Полнолуние, знаете, иногда будит в людях… животные инстинкты.
– Я уже понял. На примере вашей соседки. К нему часто захаживали дамы? Он был ходок? – заинтересовался майор.
– Ага. Настоящий кобель, – уверила я. – Вы, кстати, в зоопарк не звонили?
– Не появился ли у них неучтённый Лев? – хмыкнул мой гость, и кривоватая улыбочка удивительно оживила его лицо.
– Волк. Хотя так-то он козёл. Но бывают дни, когда люди меняются до неузнаваемости.
– Так! Ксения Фе… – Он зашарил взглядом по листу.
– Можно просто Ксения.
– В-вы меня не путайте! Отвечайте строго по делу! При чём тут волк?!
Такой темперамент к такому телу! Нет, никак нельзя отпускать. Никак. Не женю, так… Просто так!
– Понимаете, Степан… – Я сделала паузу в надежде на ответную любезность «можно просто Степан», но не дождалась. – …Борисович, гражданин майор, вы тут человек новый…
– С чего вы взяли? – буркнул полицейский.
Может, Овен? С Овнами у меня не очень. Они такие овнистые…
– «Старый» сюда вообще не пошёл бы! Так вот, сложно это всё непосвящённому человеку с ходу объяснить. – «Не травмировав психику», добавила я между строк многообещающим видом.
– Вы сейчас мне тоже про «нюансы», – он поморщился, – будете втирать?
– Не хотите – не буду. Но тот, кто «втирал», явно говорил дело. – Я подставила под лицо обе ладони, любуясь гостем.
– Вы, Ксения… – он быстро подсмотрел в протокол, – Ферапонтовна, на меня так смотрите, будто съесть хотите.
– Господь с вами, Степан Борисович! У нас каннибалистические практики уже лет двести пятьдесят, а то и все триста, как запрещены! – открестилась я. В ванной наконец перестала биться в конвульсиях стиральная машинка, и я воспользовалась случаем сменить тему: – Вот и рубашечка ваша готова. Сейчас я её отутюжу, и пойдём с вами других жильцов подъезда опрашивать. У вас же такой план?