Тот с обиженным видом оглянулся, и горькая слеза потекла у него по щеке.
– Нет, нет, ты не можешь просто уйти, – тут же сказал Руслан, подбегая к парню, но не вплотную, а как-то с опаской. – Ты не можешь…
Он резко сдёрнул очки с Кеши, и тот рассеянно стал оглядываться, чуть не плача во весь голос.
– Ухимов! – прогремел тренер. – Прекратить немедленно! Верни парню очки и сопроводи до дома!
– Отдай! Отдай! – заверещал Кеша.
Все опять покатились со смеху. На ринге уже тот, что был в красном шлеме, тоже выплюнув капу, произнёс:
– Он ещё ни хрена и не видит. Крот самый настоящий. Хорошо, что хоть не крыса!
– Отставить! – рявкнул Игнат Михалыч. – Всем прекратить! Дюжинов, Капустин! Продолжайте спарринг, вас никто не останавливал!
Кеша, впрочем, моментально замер, изменившись в лице. Взгляд его тут же прояснился, как-то по-хищному найдя того, кто его оскорбил. Он уверенно пошёл назад к рингу.
– Дюжинов! – грозно крикнул тренер. – Я тебе сказал прекратить базар!
– Что ты сказал? – спросил Кеша совершенно другим голосом, будто постарел на десять лет, и теперь был не студентом. а самым настоящим руководителем.
– Я тебе сказал, чтобы ты домой топал, сынок, – огрызнулся Дюжинов, выговаривая каждое слово. – Иначе потом поедешь с комфортом. На «буханке» с красным крестом.