Анна Ванна будто бы выросла сама над собой, она грозно посмотрела на сына с невесткой, на вторую дочь, встала, пошатываясь и кутаясь в шаль, пошла к двери. Сын спешно натягивал пальто и лепетал про то, что слушать соседку было действительно глупой идеей. Но мы ведь тебя любим, мама. Мы из любви и заботы все.
Ехали молча. Сын включил радио. Но ловило плохо, одни помехи. Дворники не справлялись со снегом. В этой метели казалось, временами, что по обочинам, в снегу, стоят силуэты людей. Раньше, в старину, когда Анна Ванна была малой, бабки говорили, что это души неприкаянные.
Мама, приехали, ты задремала. – сын помог матери выйти из машины и замялся у порога. Последний раз в доме был на похоронах отца.
– Езжай домой, поздно. Тебя жена и дети ждут. На следующей неделе не надо меня забирать. Поживу тут, подготовлюсь к поездке к Олюшке.
Нужные слова сказать это важно. Люди ждут их, эти нужные слова. Они снимают ответственность, как камень с плеч, и всем становится хорошо и легко. Скоро новый год и жить с тяжёлым сердцем за мать никому не хочется. Потому ничего страшного в лжи нет. Когда она во благо. Анна Ванна постояла на улице, помахала рукой удаляющемуся авто и подняла голову. Снег перестал частить, сыпал огромными хлопьями, которые лениво кружились и падали на руки. Анна Ванна озорливо оглянулась вокруг – не зыркает ли кто по окнам, и задрав голову, высунула язык. Холодная сладкая снежинка опустилась на кончик языка, а другая на нос. Защекотала и заставила чихнуть.
Будь здорова, Анечка!– аккуратно рука большая, такая знакомая и добрая опустилась на хрупкие плечи женщины, которая жила на этом свете дольше, чем все местные кумушки.
Анна Ванна сразу осунулась, превратившись в меленькую и заулыбалась.
– Пойдем домой, голубушка, холодно к ночи. Собаки, слышишь вдали воют – и звезды высыпали. К новому году мороз завернёт за воротник.
– Ты то все знаешь, пень стоеросовый, – кокетливо прищурилась старушка и засеменила в подъезд.
– А что дети, дети хорошо. К Олюшке меня решили сбагрить. Переживают, видать, что я тут одна…
Рябая соседка, любопытная по природе, прильнула ухом к двери. С кем это ведет такие задушевные беседы старуха? Соседка была глуховата и слеповата- уж восьмой десяток разменяла. Но утром она всем знакомым рассказывала, что накануне покойница (новоприставившаяся раба Божия Анна Иоановна) в квартиру заходила не одна, а с мужчиной!