– Тебе двадцать лет! Ты девушка в рассвете сил и красоты. Тебе бы следить за собой. Отец не даёт денег? – она оттягивает ткань моей пижамы. Ей явно не нравится, – Купила бы что-нибудь подобающие нашей семье. Ни манер, ни стеснения! Когда уже поймёшь, что девушки в твоём возрасте себя так не ведут?! – она даже не делает передышку, – Тебя бы замуж отдать. Тогда и поумнеешь! Родишь ребёночка и встанут мозги на места. Я в твоём возрасте уже родила второго! Эх, – разочаровано выдыхает женщина, – Не учила же твоя мать тебя ничему. Дурой была, что взяла ее в жены сыну своему.
Ногти автоматически впиваются в ладонь, а губы превращаются в тонкую линию от злости.
– Не смей так говорить! – терпение лопается мгновенно, – Пусть твой жалкий язык не касается моей матери.
Лицо бабушки искажается от злости. Ей шестьдесят пять, но выглядит она намного моложе. Даже в таком возрасте посещает салоны и косметологов больше, чем делала это я за всю жизнь. Но это не меняет ее ужасный характер.
– Да ты вообще страх потеряла, – возмущается бабушка.
О, да! Я потеряла его так давно, что забыла, что это такое.
– Ну что опять творится? – в кухню входит ее ненаглядный сын.
– Что за наглость, Марко? Это же ни в какие ворота не лезет, – стуча каблуками, бабушка Кора идет к отцу, что, открыв холодильник берет оттуда молоко, – Она садится нам на голову! Ей нужно срочно найти жениха! В самом коротком сроке.
Отец встречается со мной взглядом. Хочется его ударить. Он кивает бабушке, заполняя стакан молоком.
– Я думаю над этим. Мне на днях звонил Грек, – отвечает он, заставляя прислушаться с опаской.
Грек глава чикагского наряда. Хотелось скривиться, как только вспоминаю Рицци. После того случая, просто ненавижу его всем сердцем.
С мужем сестры мы практически не разговаривали. За эти пять лет, могу посчитать на пальцах одной руки, сколько раз мы перекидывались некими разговорами.
– Он как раз ищет невесту для младшего сына.
Бабушка Кора сверкает улыбкой.
– Это же прекрасно! Тебе нужно ответить согласием!
– Ни за что! – подаю голос, и женщина оборачивается.
Ее густые брови сходятся на переносице.
– Твоя сестра вышла замуж в восемнадцать. И вон, – скидывает она руки, – Живёт! А тебе уже двадцать, Андреа. Раньше, в наше время, такие девушки считались старыми девами.
Боже, остановите её! Мне не хватает воздуха. Как же много она разговаривает.