– Нет! – тихо взвыла хриплым голосом она, пытаясь выскочить из его мерзких объятий и также неожиданно для себя обнаружив, что голос возвращается. Он разозлился, поняв, что заклятие спадает, и резко закрыл ей рот рукой.
– Тихо! – у него заканчивалось терпение. Все шло не так, как он хотел. Бресеида резко качнула головой, пытаясь убрать его руку с лица, но не получилось. Агония начала ее душить, – Если ты сейчас же не успокоишься, я убью тебя! – окончательно рассвирепел он. Тогда она предприняла другую попытку – освободить хотя бы одну руку не смотря на то, что он сдавливал их, причиняя ей боль.
Он не знал, что предпринять, ведь нужно было выбирать между тем, что она может закричать и между ее сопротивлением. Бресеида воспользовалась его отвлеченностью и, почувствовав, что он ослабил хватку, выцепила руку и продолжила уворачиваться, что сильно ее приободрило, хоть она и не имела ни малейшего представления, что делать дальше. В гневе он схватил ее за футболку и разорвал, отчего она вскрикнула, если можно было считать это криком, а затем притянул ее к себе еще ближе.
– Ненавижу! – все еще хрипло сказала она, но уже громче, чем обычно. Он снова взял ее за руки и положил над головой, не давая ей вырваться.
Джаред подойдя к двери, замер на пару секунд, до него доносился голос Люциана, но он не мог разобрать слов и понять, что царевич делает здесь. Странное подозрение закралось в его голову. Но, когда он услышал и женский голос, он резко открыл дверь… Картина, которая предстала перед его взором, потрясла его. Люциан настолько был поглощен происходящим, что даже не услышал, как вошел Джаред. В этот момент он дал сильную пощечину девушке, отчего та сразу обессилила и потеряла сознание. Герцога это потрясло, а все чувства, которые за все время подготовки к Сехнетьер обострились до предела, дали резкий выброс гневу. Помедлив лишь пару секунд, ведь отходил от изумления, он кинулся к Люциану и ударил его ногой в ребра так, что царевича отбросило в сторону комода, который разлетелся на куски с оглушительным треском. Но тот быстро встал со своего места:
– Ублюдок! – озверел Люциан и кинулся на Джареда. Между ними началась ожесточенная схватка. Царевич жалел, что у него нет при себе чего-нибудь поострее. Самое время пустить ему кровь. Сваливая друг друга на пол и снова вставая, они дрались, что есть сил. Люциан не представлял, что герцог испытывал даже большую ярость, нежели он, ведь ненавидел подобное отношение к девушкам всем естеством. Нанося один удар за другим, они оба бились, пока в комнату не вошел Дэвид, пришедший на шум. Оценив быстро ситуацию, он обхватил Люциана за шею сзади и начал душить, чтобы тот ослабил хватку и Джаред мог встать. Оба скрутили царевича, который был зол, как дьявол.