Из родных людей у Феликса осталась только мама. Феликс верил, что она жива. И обязательно вернётся к нему, скажет, что простила его, и они больше никогда не расстанутся.
Феликс никогда не говорил с Лерой о любви, о своём чувстве к ней. То, что связывало его и Леру невозможно было выразить словами. Не было, не существовало таких слов. Это было не то, что люди называют любовью. Это было соединение одной души с другой, когда всё понятно без слов, с одного взгляда.
Феликс с Лерой никогда не оставались наедине. С ними всегда была Вера. Она, как тень, как верный страж сопровождала Леру. Феликс, конечно, хотел остаться с Лерой вдвоём, но не торопил её. Он не приглашал Леру к себе домой и не напрашивался к ней в гости. Девушка была сложной, тонко чувствовавшей, и Феликс боялся обидеть или испугать её. Он восхищался, любовался ей и ждал.
А вот Вера, наоборот, казалось, искала встреч с Феликсом. Феликс считал её просто другом, хотя и не таким близким, как Юрка с Настей. Но иногда ему казалось, что Вера относится к нему не только по-дружески. Она целовала Феликса при встрече и на прощание. Часто брала его за руку, нежно смотрела на него. Или Феликсу только казалось, что нежно.
И всё было хорошо. И, как говориться, жизнь налаживалась. И потери казались уже не такими страшными и непоправимыми. Феликс перестал принимать таблетки и встречаться с доктором. А потом случилось то, что сломало Феликса. Выбросило из жизни в сумеречное существование. Он потерял Леру.
Когда Лера умерла, Феликс решил, что с него хватит. Он давно считал, что его жизнь не стоит того, чтобы за неё цепляться. Он помнил ванну с розовой водой и неживое неподвижное лицо сестры. Такой финал его вполне устраивал. Он не стал запирать входную дверь, чтобы не пришлось её ломать. Не стал писать записку. Его близкие и так поймут, почему он оказался в этой ванной. Но ему не повезло в смерти, как не везло в жизни. Он не успел умереть. Его спасла Вера.
Феликс не помнит, как оказался в больнице. В специальной клинике, где на окнах решетки, и любую еду едят ложками. Здесь другие врачи, другие порядки и другие лекарства. Его глушили таблетками, уколами, капельницами – возвращали к жизни и ставили на ноги. Сколько времени Феликс провёл в больнице он тоже не помнит. Из воспоминаний осталась только стена, в которую он всё время смотрел, лёжа на кровати – светлые обои в тонкую золотистую полоску.