– Мусор! – прокомментировала Катерина нечто, при ближайшем рассмотрении оказавшееся куском сосновой коры.
Ведьма сокрушалась, Феликс методично мыл. Работы впереди было еще много. Когда была готова новая партия, Катя заглядывала в раковину, после начинала стенать еще горше, неизящно ругаться и распушаться пуще прежнего.
– Не переживайте, – успокаивал он её, – у нас ещё столько… всего!
– Я не переживаю! – шипела кошка, осматривая свежевымытый пористый камень, похожий на кусок бурой пемзы. – Я в ярости!
– Мы обязательно найдем… как его… прштрук? – Феликс взвесил в руке камушек – с кулак, а тяжелый, будто свинцовое ядрышко.
– Пф, – Катерина то ли фыркнула, то ли чихнула, – и как я жила без твоей безграмотности?
– Скучно? – предположил Феликс и запустил руку в кучу водорослей – за новой добычей. – А тут что-то интересное, и круглое.
– Надеюсь, – Катерина беззлобно фыркнула, – это яйцо, а в нем – твоя нелепая смерть.
– Не надейтесь, – Феликс потянул находку на себя, – это браслет. Кажется, янтарный.
В браслете было двенадцать крупных, с лесной орех, бусин цвета мёда со сливочным маслом. Нанизанные на толстую шерстяную нитку, завязанную на хитро выплетенный узелок, размокший и намертво скрепивший нитки в осклизлый комок.
– Узел ведьмовской, – присмотрелась кошка, – только железка не к месту, бред какой-то. И никакой это не браслет.
– А что тогда? – Феликс приложил к руке – для браслета украшение и правда было широковато, даже с его руки свалилось бы.
– Чётки, – предположила Катерина.
– Сомнительно, – бусины были нанизаны так плотно, что веревочку можно было рассмотреть только на узле, который еще и входил в отверстия. Как перещелкивать бусины?
– Нашелся мастер артефакторики, – то и чихнула, то ли фыркнула кошечка, – это накопитель энергии. Судя по всему, пустой.
– Это вы как определили? – заинтересовался Феликс.
Ещё недавно, у Луизы, кошечка жаловалась, что ничего не видит, а тут так запросто определила состояние артефакта.
– Ну, – усмехнулась Катерина, – заряженный поджарил бы тебя в уголёчки.
Феликс глубоко выдохнул – рука с зажатыми четками едва заметно задрожала. Чтобы не выглядеть окончательным идиотом, он спешно сунул украшение под воду – между бусинами чернела озерная грязь.
«Идиот, – ругал он себя за беспечность, – она только-только перестала издеваться…»