Я вдохнула арбузный запах влаги и как завороженная смотрела на фонтан. Рэй взял меня за руку и повел вдоль фигур к бюсту своего дедушки, Сигнуса Ависа. Я заметила, как плечи Рэя расправились, а подбородок стал выше. Он смотрел на каменное лицо своего предка, а я на него. Никогда еще он не был так похож на Вульфуса. Мужчины в семье Ависов вообще практически в точности повторяли черты друг друга. Насколько я знала из рассказов Рэя, бюст слепили за несколько месяцев до смерти его деда, когда тому едва исполнилось сорок. Кажется, он и его жена погибли во время какой-то поездки, оставив семнадцатилетнего Вульфуса сиротой. Рэй и все в особняке безумно гордились тем, как Вульфус занял место отца в Совете и благодаря уму и упорству уже в двадцать семь лет стал его главой. Теперь портрет самого Вульфуса висел чуть ли не на каждом углу Инниса.
Стоя рядом с Рэем у фонтана, я подумала, что если бы с бюстом Сигнуса Ависа что-то случилось, его бы легко восстановили, глядя на Вульфуса, настолько они были похожи. Правда у мужчин Ависов были и неуловимые отличия, из-за которых сразу становилось ясно, что они разные люди. Я точно чувствовала эту разницу, потому что в Рэе я любила все и ничего из этого не любила в Вульфусе. Кроме сходства во внешности, у них было мало общего. Например, слыша только звук их речи, никто бы и не подумал, что они родственники. Голос Вульфуса вызывал мурашки, раздаваясь словно гром, даже когда тот говорил тихо, а голос Рэя был глубоким и звучным – он успокаивал и лучше всего подходил для длинных рассказов.
Я медленно обошла фонтан, разглядывая одно благородное лицо за другим. Наткнувшись на выгравированную надпись «ЗОРТ», я остановилась. На меня смотрел каменный старик с длинной бородой и глубокими морщинами на лбу и у глаз.
Рэй подошел и встал возле меня.
– Как думаешь, я похожа на него? – спросила я.
– Не знаю, – сказал он. – Может, если найти его фотографию в молодости…
Я кивнула. Хотелось подольше там постоять, найти хоть малейшее сходство, но я как будто боялась, что так ничего не найду. Я заставила себя перейти к следующей фигуре.
– А это что такое?
Я с удивлением смотрела перед собой. Все бюсты основателей были ухожены, и только последний покрылся такими частыми и глубокими трещинами, что из-за них его невозможно было разглядеть. Нетронутыми оставались только правый глаз и нос. По его голове и щекам стекала жидкая плесень, в темноте пугающе напоминавшая кровь. Я попыталась прочитать надпись, но не смогла ничего разобрать – судя по всему, ее намеренно стерли.