– Вы не думали как-то открыться Александре? Может быть, она могла бы примкнуть к нам?
– Нет. Я многое о ней знаю… узнал. Такие как… мисс Лиззард никогда не изменят своим убеждениям. А вы считаете иначе?
Элайна задумалась.
– Нет, думаю, вы правы, – сказала она, вспоминая свою бывшую соседку по комнате. – Александра очень добрый человек. Она может нюхать цветочки в лесу, смотреть на облака. Она всегда старается помочь другим. При этом всегда железно отстаивает свою позицию. Будет нужно, она ворвётся в министерство магии, поговорит с министром и убедит её в своей правоте. Поведёт всю армию министерских мракоборцев за собой. Будет нужно, она в одиночку встанет на защиту всего мира, сказав что-то вроде: «Шансов победить у меня нет, но сделаю всё возможное». Так что вы правы, такие как мисс Лиззард никогда не перейдут на другую сторону. Даже если министерство примет позицию, с которой она не согласна, Александра скорее сама станет министром, чем начнёт вести дела подпольными методами.
– Вы очень хорошо её знаете, мисс Кейтлин.
– Привыкла, общаясь с людьми, составлять их полный психологический портрет. Хоть и не всегда получается. Бывает, ошибаюсь.
Мистер Лиззард прикрыл глаза. Он вспомнил свою маленькую дочку, лежащую в детской кроватке. Вспомнил, как первый раз взял её на руки. Вспомнил смерть своей жены, произошедшую уже после того, как он ушёл от них. Практически сразу. Её убили не маглы, обычные волшебники. Пьяницы. По тому, что ему потом рассказали, понял, что маглы, напротив, решили их разнять. Кого-то тоже убили. А остальным стёрли память, не думая о том, что они испытают после этого. Интересно, какого это. Когда ты просыпаешься утром, не помнишь, что было вчера, и узнаёшь, что твой лучший друг мёртв, а ты даже не знаешь почему. Часто подобное хуже смерти. Часто сводит людей с ума, а с маглами такое проворачивали постоянно.
Спустя время вспоминать всё это Уильяму стало гораздо проще. Мужчина понимал, что прошлое практически каждого из тех, кто решил примкнуть к нему, было тяжёлым. Другие люди редко становятся настолько идейными, настолько смелыми, чтобы отвернуться от всего общества ради призрачной цели. Все революционеры так или иначе романтики. Все революционеры так или иначе несчастны.
– Вы в порядке, мистер Лиззард, – Элайна посмотрела на него так же пристально, как недавно он на неё. – Вам тяжело говорить об этом?