Внутри таких зданий нельзя находиться. Аварийное состояние. Потекла крыша, сломанные лестницы и уходящие вниз этажи. А если какой-то дурачок всё же решится заглянуть и узнать, что же там внутри, то он распугает всех собравшихся крыс. И побегут они, цепляя хвостиками и без того разваливающуюся штукатурку, снося всё вокруг. Картина будет страшной, без преувеличения. Люди сознательно и подсознательно это понимают, поэтому вы не найдете тех, кто лезет в эти места. Разве что сумасшедшие.
Если бы приоткрыли её стенд… Нет, вы не откроете. Потому что он настолько оштукатурен, что вы просто побоитесь трогать его идеальную структуру. Он настолько плотно налип на старые стены, что отодрать его нельзя без специальных инструментов. Некоторые старалась.
Энни часто думала, что бы они там нашли, если бы всё-таки смогли заглянуть внутрь. За фасадом этой невозмутимости скрываются миллионы страхов. Их было настолько много, что в какой-то момент она решила, что если она хочет дальше жить, то проще не бороться с каждым из них отдельно, а убить их все сразу.
Не кладут в здании с тысячью крыс мышеловки. Проводят общую дезинфекцию. Убивается всё, включая и каких-то полезных животных.
Теперь Энни не могла больше испытывать страхи, и это было прекрасно. Теперь она не могла испытывать и то, ради чего придумали выражение “смысл жизни”. Она больше не чувствовала радости, когда ела фисташковое мороженое. Она не плакала, когда видела то, как горы восхитительно сочетаются с небом. Ей стало плевать, что облака выстроились в какой-то там рисунок. Она больше не видела в этих скоплениях пыли динозавров и балерин в позе плие. Она не влюблялась уже в первых встречных и не в первых, впрочем, тоже, создавая вообще несуществующий им образ в своей голове. Они так никогда и не узнают, какими восхитительными людьми были. Прекрасно, если им не удавалось встретиться, в таком случае она не разочаровывалась.
Но иногда мир всё же решал разуверить её. Любить созданный образ было намного проще. Создать в голове можно абсолютно всё, и даже негативные черты характера сделать негативными настолько, насколько именно тебе это будет приятно. Но реальность – ей так плевать, что ты там себе придумал.
И знаете, когда ты бесконечно задолбавшись решаешь наконец остановить этот бесконечный бег по кругу и просто не делать одни и те же действия, которые неизменно приводят к наихудшему результату, кто-то выстрелит из пистолета, давая старт новой гонке. Когда продюсеры сказали, что ей нужно будет провести пару месяцев в Райаном Беннетом на съемках, она была более чем недовольна. Она помнила то щекочущее чувство в груди, когда он протянул ей руку, чтобы поздороваться в первый раз. Нет, объективно, он не был самым красивым, умным, богатым. У него, впрочем, не было всего того, за что женщины любят мужчин. Но у него было то, как он забавно прикусывает губу, когда что-то обдумывает, у него было огромное желание быть непредвзятым, но при этом оставаться глубоко чувствующим этот мир человеком, у него было то чувство иронии, когда, ну явно всем не до смеха, а он всё равно улыбается, понимая, что всё идет по звезде. У него было главное – у него не было всего того, за что она могла бы его не любить.