Тиэко обожала, когда у Касуми такое лицо, и при виде него прощала подруге эгоистичное молчание, рассказывая о своих тяжелых жизненных обстоятельствах.
– Нужно уже потихоньку возвращаться. Мама очень строго следит, чтобы я приходила к ужину. Особенно после того, как отец ушел из дома. Говорит с горькой улыбкой: «Мне удобно, одного человека, который не приходит вовремя, в семье не стало». Поэтому и еда невкусная. Я стараюсь не встречаться с Тосио, когда пора ужинать. Немного погуляем, в кино вместе сходим, ничего больше. Я с ним ни разу не ела где-нибудь в городе.
– И твоя мама это принимает?
– Странно, да? Мама соглашается со всем, кроме часа ужина и возвращения домой. Я уверена, что она презирает людей.
С Гиндзы они всегда возвращались через станцию «Токёэки».
Линию метро в сторону Синдзюку еще не достроили, поэтому Касуми ближе было добираться домой по линии Тюосэн до Синдзюку. А дом Тиэко был рядом со станцией «Итигая».
Ранние зимние сумерки окутали улицы, вечернее небо заискрилось в огоньках неоновых лампочек на многоэтажках, но было не слишком приятно в часы пик оказаться в окрестностях Маруноути[5], где тебя пихают в толпе и втискивают в поезд.
– Давай поедем от Юракутё[6] по линии Кэйхинсэн и пересядем на «Токёэки», – сказала Тиэко и сразу приуныла.
Она выглядела такой несчастной, что Касуми встревожилась:
– В чем дело? Живот болит?
– Ну… – Тиэко пожевала губами. – Возвращаться домой… как-то грустно.
– Что ты там бормочешь? Тоже мне, студентка.
Касуми, выпятив грудь в белоснежном, сшитом на заказ костюме, с достоинством выпрямилась.
Однако и она не могла свободно распоряжаться временем, чтобы вот так выйти на улицу в толпу, выпить где-нибудь чаю.
Касуми чуть подумала, сдвинула брови, которые никогда не подводила, и с видом заботливой старшей сестры предложила:
– Тогда покатаемся по другим линиям. Почувствуем себя путешественницами.
– Давай. – Тиэко тут же приободрилась.
Девушек, сдавленных людским потоком часа пик, ноги сами собой вынесли к выходу на платформу линии Ёкосука.
– Слишком далеко убегать не будем.
– Да. Самое большее до Идзу[7].
– Вот все удивятся!
Тиэко веселилась и, похоже, вообще не собиралась возвращаться домой, Касуми это нервировало. Но все-таки было приятно мечтать, как они ускользнут от всего и всех и отправятся в путешествие. Экзамены, ужин в кругу семьи, репутация послушных дочерей – все улетало прочь с неоновым светом токийских сумерек.