Всем нам тогда жизнь казалась очень понятной, а будущее – предсказуемым. И было совершенно непостижимо, почему это проклятые капиталисты всё время норовят нас извести и нарушить границы наших бескрайних просторов. Но, свято веря обещаниям родной партии, мы знали, что Советский Союз нерушим и победа коммунизма не за горами.
Был теплый летний вечер. Мы шли в сторону карьера по насыпной дороге. Босые ноги утопали в прохладном зернистом песке. Луна завораживала и манила к водной глади чарующим светом. Слышался смех и веселая болтовня. Нас было семеро. Три девушки и четыре парня. Молодые, красивые и веселые студенты и кое-кто не пристроенный в высшее или иное учебное заведение. Две пары уже сформировались. Их отношения были для всех вполне понятными и определенными. Они были влюблены и не скрывали этого. Остальные трое (в том числе и моя персона) были пока малознакомы. Откровенно говоря, мне вовсе не хотелось завязывать с кем-то романтические отношения. Знаете почему? Потому что, наблюдая за друзьями и знакомыми, в свои 17 лет (я была самой юной) я вовсе не хотела быть раньше времени побитой собственным отцом или матерью за принесенного в подоле байстрюка. А это, увы, могло случиться совершенно запросто. И вовсе не потому, что я стремилась как можно раньше познать то, о чем нигде и никогда не читала, не слышала и чего не видела: тема интимных отношений была совершенно закрытой для подрастающего советского поколения. А как раз наоборот. В силу своего довольно юного возраста (в восьмидесятых семнадцатилетие считалось юным возрастом) и вследствие полнейшего отсутствия каких-либо познаний в области таимных отношений между мужчиной и женщиной. Как-то не довелось мне встретить на пути человека, который растолковал бы, что к чему, на что похоже и с чем это «едят». Горячность молодых самцов, у которых гормональный фон был в пиковом состоянии возрастного созревания, не позволяла подросткам-студентам принимать во внимание мою неосведомленность. В общем, я жутко боялась быть «поматрошенной и брошенной» и потому честь свою всячески берегла и охраняла. Давалось это, надо сказать, непросто. Уж не знаю, как это было до нас, но, когда мы, первокурсники, заселились в общежитие, жизнь моя превратилась в сущий кошмар.
Я была примерная (ну, почти) девочка из военного городка. Отличница, спортсменка, танцовщица и певунья. Приехала покорять своим среднеобразованным умом общественность в стенах старинного престижного института, наивно полагая, что от учебы и занятий в кружках отвлекать меня никто и ничего не будет. «Наивная чукотская девочка!» – сказали бы мне опытные студенты. У молодчиков со второго курса были на новичков иные планы! Со второго, потому что первый курс еще не успел обнаглеть и дорасти до свободы волеизъявления. А второкурсники уже вполне адаптировались к режиму вседозволенности и безнаказанности и позволяли себе проявление, увы, не самых привлекательных качеств. Наше общежитие было разделено по гендерному признаку. Юноши жили на втором этаже, девушки – на третьем. На четвертом и пятом этажах обитали аспиранты, преподаватели и учащиеся матери-одиночки. Те самые одиночки, которые, похоже, в свое время не смогли или не захотели сберечь невинность на полях неравных подростковых битв за обладание девичьим телом. Но в силу многих обстоятельств были нацелены всё же окончить обучение в институте и получить профессию. Так вот, чтобы попасть на третий девичий этаж, студенткам нужно было обладать завидной смелостью, смекалкой, ловкостью и артистизмом, чтобы не угодить в лапы распоясавшихся вдали от родителей, часто находящихся в изрядном подпитии молодчиков. Обычно после трех часов дня они кучковались на площадке второго этажа, поджидая заранее напуганных девушек, которые после занятий возвращались в свои временные жилища. И если девчонки-первогодки шли без сопровождения старших студенток, участи этих юных бедолаг можно было только посочувствовать. За время моего проживания в общем доме я, конечно, не слышала о серьезных преступлениях, типа изнасилования или причинения значительного вреда здоровью, но приятного в таких нападках было мало. Стыд, страх и обидные издевательства – это то, с чем приходилось сталкиваться многим девочкам, которые не могли за себя постоять.