К концу нашего отдыха руководители спортивно-оздоровительного комплекса организовали хор. На заключительном концерте жители Западного административного округа выступили с песней «Катюша», а объединённый хор ветеранов исполнил популярную в то время песню Олега Газманова «Москва, звонят колокола…» Влада не принимала участия ни в одном из общественных мероприятий. Несмотря на то, что у неё был небольшой, но очень приятный голос и в молодости она выступала с сольными номерами на концертах муниципального уровня, она не захотела петь в объединённом хоре, а пела песни своей молодости в нашей палате, когда я просила её об этом.
Временами на Владу наваливалась тоска, порой она впадала в депрессивное состояние, особенно после телефонных разговоров с дочерями. Тогда Влада ложилась на кровать и долго плакала. Она обижалась, что дочери бывают невнимательны к ней, грубо с ней разговаривают и редко звонят, поэтому чаще приходится звонить ей. Она также жаловалась, что дочери недостаточно хорошо обеспечивают её материально. Влада рассказала, что в Москве она живёт с внуком Максимом в двухкомнатной квартире, зарегистрированной на её имя. Это обстоятельство усугубляло непонимание между самыми близкими родственниками, потому что Влада не хотела прописывать внука в своей квартире, боясь, что он и его родители могут выгнать её из дома.
Влада воспитала внука, а сейчас он, по её мнению, платит ей чёрной неблагодарностью. Он постоянно приводит домой своих многочисленных подруг, и Влада не на жизнь, а на смерть ведёт с ним борьбу, чтобы его очередная пассия не осталась на ночь в их небольшой квартирке. Отношения бабушки и внука ухудшались с каждым годом. Дело дошло до того, что однажды Максим ударил Владу, и она упала. Влада отчитала его, сказав, что если он осмелился ударить её, то непременно побьёт и кого-нибудь из своих девиц. Так и случилось. Влада сообщила об этом инциденте дочери, но та не предприняла никаких попыток урезонить сына, боясь, что он отомстит бабушке за донос.
К сожалению, помимо болезни почек, нервного расстройства и гипертонии, у Влады было ещё одно заболевание, притом редкостное: у неё почти не поднимались веки, и поэтому она плохо видела. Она не могла самостоятельно преодолевать лестничные пролёты и ходить по улице в тёмное время суток. Несмотря на этот физический недостаток, Влада не чувствовала себя ущербной. Она со вкусом одевалась и лихо отплясывала по вечерам, увлекая и меня. Я отбрасывала всегда сковывавшую меня неловкость, и порой мы вдвоём с удовольствием прыгали с ней в небольшом помещении гостиницы, где устраивались танцы.