Честно говоря, его версия мне нравилась больше.
За окном проехала машина, на несколько секунд озарив всю палату жёлтым светом.
– Офигеть, – брякнул Мишка.
– Да ладно, – я снова пожал плечами. – Можно подумать, что она раньше нас не строила. Давайте ложиться. Всё равно Молоденькая лучше всех, я бы не хотел её расстраивать.
– Нет, – выдохнул Мишка. – Пацаны, гляньте сюда.
Мы обернулись. На запотевшем окне вниз скользили маленькие капли влаги, оставляя за собой тонкие извилистые дорожки.
А ещё там было что‐то написано.
Я включил свет. Надпись гласила: «Спокойной ночи, малыши!»
– Оригинально, – усмехнулся я. – Да, Мих, тебе тоже хороших снов.
С этими словами я стянул с койки покрывало и принялся складывать его.
– Нет! Вы серьёзно не поняли? Это же не я написал!
Глюкер недоверчиво приблизился к окну и, перегнувшись через стол, провёл по стеклу ладонью, чтобы стереть надпись. Но не вышло.
Её написали между стёклами.
Нас продрал мороз.
Не веря собственным глазам, Глюкер снял футболку и в панике принялся тереть ею и без того чистое окно в надежде убрать зловещую надпись, но, естественно, ничего не добился.
Разве что, как джина, он этими потираниями призвал Молоденькую.
Медсестра резко открыла дверь. Я инстинктивно втянул голову в плечи, предчувствуя крик. Однако его не последовало, всё‐таки Молоденькая была самой доброй из постовых.
– Мальчишки, ну, я же по-хорошему прошу: ложитесь спать.
И в этот момент у неё над головой что‐то хрустнуло. Мы, как по команде, уставились наверх.
– Доброй ночи! – отрезала медсестра и снова выключила свет. Хлопнула дверью.
Какое‐то время мы тупо таращились на тёмный потолок, но потом нашли в себе смелость и один за другим посмотрели на окно. Кажется, первым был я, хотя и не берусь сказать наверняка. Некоторые моменты того времени плохо остались в памяти.
Но что Глюкер повернулся последним – это сто процентов.
Надписи не было. Окна по-прежнему «плакали», но впечатление создавалось такое, будто никакого пожелания на ночь там отродясь не было. Сверху донизу вдоль матовой поверхности бежали чёрные извилистые дорожки. Они были цельными и без каких‐либо зазоров.
– Что за?.. – Глюкер снова потянулся к окну, только на этот раз будто надеясь стереть защитный слой и добраться до надписи.
Тоже бесполезно.
Дабы убедиться, что глаза нас не подводят, мы вооружились телефонами и со всех сторон просветили окна фонариками. Результат был предсказуем – надпись исчезла.