Пар шел от ее тела, как после пожара, когда шаманка выходила из горячей воды на морозный воздух.
– Ну что же? – нетерпеливо спросил Фурх, протягивая ее вещи. – Нам все же ждать войны?
– Мы говорили не о войнах, – пояснила шаманка, обувшись, и набросив на себя меха.
Она щелкнула морщинистыми пальцами – волосы ее вмиг высохли, испарив влагу клубами пара.
Хаи подняла голову и взглянула на небо, залитое первыми лучами солнца, где все еще виднелись очертания последней звезды.
– Духи передали нам еще одно послание этой ночью, – сказала Хаи Шалейих. Ее ледяные глаза сверкнули, отражая солнце. – Северная звезда засияла вновь.
Фурх проследил за ее взглядом и, действительно, заметил это.
Северная звезда, уже покидая небосклон, вдруг засияла не обычным белым светом, а голубым.
– Не может быть, – произнес Фурх, вскинув брови. – И мы отправимся за ней? Духи передали тебе, где ее искать?
– Нигде, дорогой, – Шаманка повернулась к нему и улыбка коснулась ее морщинистых губ. – Она придет к нам сама
***
Королевство Раввия хранит молчание
и тайны его дождем смывает в землю.
Но семя каждого секрета однажды
прорастает новым цветком.
Дай им Святые не стать ядом.
(История Королевства Раввия.
Неотредактированное издание)
Капли воды собирались на черном мраморе в причудливые узоры и стекали вниз, к промозглой земле.
На кладбище Святого Каоса в Оссгунде всегда было слишком безлюдно. И слишком красиво для такого места. Даже в серый и дождливый полдень, как сегодня, все здесь выглядело удивительно идеальным: ровные ряды черных памятников окружала свежеподстриженная трава, белые оградки вокруг сияли, а вдали виднелись склепы с изящной лепниной.
Возле одного из них, у самых кладбищенских ворот, высилась мраморная статуя Святой богини Никсеиды Матери, скорбно склонившей голову. Венок из виноградной лозы – символ здоровья и плодородия, оплетал ее длинные волосы, а в руках она держала букет живых красных роз.
Цветы эти, похоже, менял какой-то очень старательный работник; и делал это довольно часто, потому что каждый раз, когда Эмори с мамой приезжали на кладбище Святого Каоса, букет в руках каменной богини был свежим.
Красные розы в Королевстве Раввия считались символом смерти.
По древнему обычаю, семья покойного в день погребения бросала в землю рядом с могилой саженцы красных роз – они верили, что в тот момент, когда цветы прорастают, душа умершего наконец оканчивает свой путь до загробного мира и обретает покой.