Венди, к тому же, призналась, что я ей нравлюсь. И она мне нравится, мятежная и загадочная. Только проявился маленький нюанс. Я хочу, чтобы у нас была не только эта ночь, но и завтрашняя. Будущее было. Счастливое, безопасное и долгое. Несколько необычное, подозрительное даже, желание для меня. Про будущее обычно мне думать лениво. Я и не думал особо.
– Может тогда на кровать завалимся? Чего нам на полу тесниться? – спрашиваю, чтобы соблюсти глупые приличия. Хватаю Венди на руки, держу, надеясь, что она согласится устроиться с удобствами и продолжить нашу милую беседу. – Надувное ложе не самое безобидное, завтра тело будет болеть.
– Это неправильно, – бормочет Венди, опять не делая попыток освободиться.
– Как раз правильно. На фоне всего остального, так точно.
– Чего остального?
– Милого празднования нового года и как бы юной мачехи.
– Ты любую уболтаешь.
– Любую я не стал бы убалтывать.
– Давно ли стал разборчивым?
– Это что за выпад? – я кидаю Венди на кровать и не скрываю своего недовольства. Уже не первый раз эта девица выдает негативные оценки в мой адрес. Должны же быть причины. – Чему или кому я обязан за эти подколки? Не буду уверять, что я белая и пушистая овечка, хотя я она и есть, но за базар тебе ответить придется.
– Отвечу, – злится Венди. – А ты злоупотребляешь словами невинность и овечка. Неубедительно напрашиваешься на комплименты.
– Хорошо, я злой и коварный серый волк. Забрался к невинной овечке под одеяло и от нее, по замыслу, должны остаться только рожки да копытца. Странно, что овечка цела, хотя уже утро.
– Извини.
– Повторяешься, Венди. Или это уже не привычка, а характер? Сначала демонстрируешь недоверие, нападаешь не по делу, обижаешь, как с деньгами, а потом извините. И все в порядке? Ловко устроилась. Но ты не учла, что я не твой дед. Он потакал всем твоим капризам? Так, что ты берегов не видишь.