Меня пристально разглядывают и я включаюсь в игру. Не пытаюсь понравиться, смотрю на Венди как на затейливо устроенный одуванчик. Темно-каштановые волосы волнами по плечам, голубые глаза, аккуратный носик и пухлые губы. Бирюзовое вязаное платье-свитер скрывает фигуру. По замыслу я должен был смутиться?
Застали заспанного, неумытого-небритого, да еще и голого. Вчера после душа я так и бухнулся спать. Мне, по большому счету, наплевать. Стесняться своего мужского естества я давно разучился, в казарме это не принято, и запросто откидываю одеяло. Может девочка соскучилась по мужской ласке? Если муж редкий гость в семейной постели.
– Кирилл Нагорный, тридцать шесть лет, бывший спецназ, секретное подразделение. Для старых друзей – Горыныч, для клиентов – джин Кир, лучшая ищейка Самсонова, сейчас в розыске по заказу Мясницкого, я ничего не забыла? – Венди вскидывает голову и проговаривает мои данные медленно, демонстративно загибая пальцы.
– Польщен. Так много ты обо мне знаешь. И кем ты хочешь, чтобы я стал для тебя? – без лишних поворотов лезу напрямик как медведь. Если малышка потрудился выяснить мою подноготную, да еще так быстро, то идеи, как меня использовать, у нее наверняка имеются.
– Поработаешь по своему профилю.
– Цена вопроса?
– Твоя жизнь.
– Не слишком ли кроваво для нежной искательницы приключений?
– Согласен?
– Поторговаться, я так понимаю, не получится? – спрашиваю с долей иронии, наш разговор меня забавляет. Пинг-понг. По большому счету, я и сам хотел подобного расклада. Остаться в этом доме, выждать. Мне принесли на блюдечке спасение. – Что требуется разузнать?
– Ты ведь уже догадался, – фыркает Венди. Умная девочка.
– Тайники этого дома?
– Начни с кабинета. Он на втором этаже, где библиотека.
– Хозяин барин. Хозяйка После кабинета что?
– А ты с чего бы начал? – нотки насмешки в моем ответе Венди уловила, среагировала правильно.
– С чердака.
– Почему? – на миг Венди выходит из образа высокомерного работодателя, превращается в любопытную девчонку.
Прикидываю, сколько ей лет? Двадцать? По общему облику да, но взгляд выдает, недетский взгляд, слишком острый временами, наверняка больше. Двадцать пять? Двадцать семь? Не успел у Лехи спросить, радовался, что шкура цела. В целом, то, что я вижу, мне нравится. В другой обстановке игра была бы другая.