Ее сердце останавливается. Это уже не в первый раз. Он повторяет свою проделку уже несколько месяцев.
– Наверное, это Адиль, – рассуждает мальчик.
Магдалина застывает – она отвыкла слышать это имя. Адиль – ее дед, это он раньше выравнивал картины каждый вечер перед сном, говоря, что иначе ему будут сниться кошмары.
– Адилю запрещено возвращаться в деревню, – напряженно говорит она. – Ты это знаешь. Я даже не знаю, жив ли он.
– Почему его прогнали?
– Он… – Она замолкает, не в силах выразить свой стыд.
Адиль был учеником Теи, единственным, кто выжил после крушения лодки, в котором погиб муж Эмори. Его нашли через неделю после несчастного случая: он бродил один и не помнил ничего из происшедшего.
Сразу стало ясно – с ним что-то не так.
На него больше не действовал комендантский час, он не был ограничен в передвижениях, то есть мог в любое время отправиться в любую точку острова по собственному желанию. Его мучили ужасные головные боли, его сознание то прояснялось, то мутнело. То он шутил со своими друзьями, как всегда, а то кричал о гигантских дождевых червях и лицах, прижатых к стеклу. Просыпаясь по утрам, Магдалина обнаруживала, что дед всю ночь выцарапывал на стенах странные карты и имена погибших учеников.
Тея осмотрела его, но не нашла никакого объяснения этим эпизодам. А через месяц после крушения Адиль ворвался в класс Ниемы и напал на нее со скальпелем в руке, требуя, чтобы она откопала то, что похоронила.
Счастье, что рядом оказался Гефест.
Он спас Ниему, но Адиль бежал из деревни и больше не вернулся. Изгнание стало его наказанием.
Это случилось пять лет назад, а Магдалина все еще обижена за то, как с ним обошлись.
До гибели друзей ее дед был ученым, любознательным и вежливым со всеми. Он любил прекрасное и поощрял интерес Магдалины к искусству. Ничто не заставило бы его причинить боль Ниеме или хотя бы подумать об этом. Все изменило то крушение на море. Ее дед нуждался в уходе и заслужил сострадание, а не наказание и презрение. Магдалина искренне верит, что если бы дед напал на простого жителя деревни, а не на старейшину, то с ним обошлись бы по справедливости.
– Адиль скоро вернется? – настаивает Шерко, не обращая внимания на смущение матери.
Магдалина внимательно оглядывает картины и задумчиво качает головой.
– Его давно не было видно. Даже если он жив, я не уверена, что мы узнали бы его, войди он сюда сейчас.