Александр не высказывал никаких особых пожеланий по поводу еды, и Юля приняла это за возможность проявить себя. Раз уж с завтраком не получилось, почему бы не попробовать с обедом?
В своем желании угодить Александру (а угодить страсть как хотелось), Юля не видела ничего странного. В конце концов, в данный момент от него напрямую зависело её благополучие.
– Юлия! – услышала она, когда уже заканчивала нарезать подтаявшее мясо, и настороженно замерла. – Сделай мне, пожалуйста, кофе!
– Хорошо! Сейчас, – крикнула в ответ и, оставив свою нарезку, подалась к кофемашине, насмешливо фыркая себе под нос.
Александр впервые назвал её по имени. Да еще так серьезно – Юлия.
Сама она никогда даже не представлялась полным именем. Ну какая из неё Юлия, в самом деле? Юлия – это какая-то серьезная и знающая себе цену дама, не имеющая вороха проблем за спиной. А она… Она просто Юлька – разочарование для отца, обуза для матери, ненужная невеста для Игоря. А теперь еще и головная боль для Александра.
Кофемашина подала звуковой сигнал, сообщая о готовности напитка и Юля, глубоко погруженная в свои мысли, вздрогнула от неожиданности.
– Спасибо, – не отрывая взгляда от экрана ноутбука, поблагодарил Александр, когда Юля поставила перед ним кружку с еще вьющимся над ней паром.
Александр был полностью погружен в работу и Юля, не желая нарушать обещания, тихо попятилась назад. Но, не успев добраться до выхода, неожиданно наткнулась на неведомую преграду под ногами и, неловко взмахнув руками, смела с ближайшей полки все ее содержимое, а затем с грохотом приземлилась на спину.
– Да что б тебя..! – тут же бросился к ней Александр, нависая сверху и внимательно всматриваясь в лицо. – Ты в порядке?
– Вроде, – судорожно выдохнула Юля отбитыми лёгкими.
Чертов пылесос! Улучил момент, когда Юля открыла дверь и незаметно подкрался к ней сзади, а теперь, натворив дел, невозмутимо огибал ее распластанное тело, возвращаясь обратно в коридор. Диверсант проклятый.
– Подняться сможешь? – уточнил Александр.
Он наклонился так близко, что Юля почувствовала аромат геля для душа, которым она и сама мылась накануне вечером, невольно вдохнула его поглубже и испуганно замерла, глупо приоткрыв рот. Этот жест не остался незамеченным для Александра. Выражение его лица сделалось сложным.