– Сами понимаете, дело тут не в экономии, а в принципе, – приговаривал он, уткнувшись взглядом в бумагу. – Вопрос… э-э-э… принципиальный, уважительные отношения полов строятся на взаимном их доверии. Плюс ещё две сосиски по-венски. Пардон, сосиски это я съел. Значит, отнимем две сосиски, прибавим салат из авокадо. Не подскажете, сколько будет, если из трёхсот пятидесяти пяти отнять двести сорок восемь?
Наконец необходимые арифметические действия были выполнены.
– Уф, итого с вас ещё тысяча девятьсот восемьдесят пять рублей, – сказал он, смахивая градины пота с раскрасневшегося лица.
В ответ его спутница молча положила перед ним две тысячи и так же молча, не поднимая глаз, встала из-за стола.
Ей было стыдно и мерзко, как будто бы она наступила на неубранную кучу в подъезде. У неё свело от нервного напряжения нижнюю челюсть, а по коже поползли мурашки.
Он тоже чувствовал внутри себя какой-то необъяснимый дискомфорт: «Интересно, а что она ещё, собственно, хотела? У нас равенство полов, не Средневековье какое-нибудь. Хотя, – подумал он, вспомнив свои одинокие холостяцкие апартаменты, – неплохо было бы совершить какой-нибудь благородный поступок, чтобы восстановить пошатнувшийся статус-кво в наших доверительных отношениях».
Пошарив растерянным взглядом по сторонам, Пустохвалов остановился на недопитой бутылке бордо. После чего он наполнил бокал до краёв и блаженно крякнул…
* * *
Через минуту он догнал её в гардеробе:
– Подождите, да подождите вы! Ну что вы, ей-богу, нате вот, примите, – и протянул ей две сотенные и пятнадцать рублей мелочью.
Поймав недоумённый взгляд эмансипантки, Пустохвалов объяснился:
– Допил я бутылку вашу, подумал: не оставлять же добро. Это моя доля с неё. И ещё сдача с ваших двух. Вот теперь мы уж точно в расчёте…
Несмотря на раннее утро и плохое самочувствие, рядовая пенсионерка Ангелина Степановна несла трудовую вахту на своей маленькой кухне, охая и кряхтя, сновала между плитой и холодильником, выходила к мусоропроводу и на балкон, тяжело переставляя непослушные стопы, обутые в тёплые тапки из овчины. Перед глазами у неё плясали навязчивые серые мухи, а где-то в затылке плескалось килограмма полтора раскалённого свинца.
Артрит, гипертония и диабет – единственные верные спутники пожилой женщины – сегодня как-то особенно напоминали ей о себе.