Поздно вечером тихой улицей Жуковского шёл я к перрону, и показалось, что меня окружают те бывшие персонажи этой абрамцевской истории. Что скачет по полям потерявший жену князь Арсен, истекает кровью не нашедший любовь свою граф Вольдемар, в отчаянии Юлия; и Ольга Ивановна всё взглядывает на дорогу – не подъедет ли цугом упряжка графа Ноймана. А навстречу мне в кафтане цвета обмершей лягушки времён Екатерины Великой идёт медленно вельможа тех славных времён – граф Перфильев. Вот ведь какое дело.
Секретные операции
(1938–1943 гг.)
Шёл 1938 год. Страна набирала обороты экономического и политического роста. Жить становилось с каждым годом и радостнее и веселее, как правильно говорил Вождь. Чувствовался общий творческий подъём всего советского общества. Чувствовался он и в стрелковом тире на Лубянке, под клубом НКВД, где трое друзей отстреливали новые французские и бельгийские пистолеты. Знать оружие страны, которую ты курируешь, – непреложная задача каждого сотрудника ИНО НКВД. Попасть в ИНО (иностранный отдел) – полдела, уцелеть там – тоже полдела. Главное – выполнить задачу, а это ой как непросто! Вот и парились с утра до ночи наши трое друзей, то язык, то оружие, то допросы, то изучение обычаев, тонкостей местности, городов, сёл. Вот, для примера, во Франции кто должен входить первым в ресторан – господин или дама? При знакомствах, опять же во Франции, должен ли мужчина целовать руку женщине? О чём ни в коем случае нельзя говорить за обеденным столом в гостях? И тьма других тонкостей и нюансов, от которых у наших друзей пухли головы и вяли уши.
Пора, кстати, их представить. Майор Госбезопасности второго ранга Перфильев Николай Авраамович, капитан Нойман Вольдемар Вольдемарович и старший лейтенант Икразов Арсен Александрович.
Естественно, по всем данным и негласным информациям наши герои характеризовались только положительно. Перфильев был в Органах ещё с гражданской, мальчишкой провёл в Польше ряд дерзких операций, соблазнил и тем самым полностью обезвредил польскую шпионку Ванду, которая ещё в 1920-е годы имела подходы к самому Феликсу Эдмундовичу Дзержинскому.
Нойман долгие годы работал в Литовском подполье, выдавал себя за скорняка-караима, ворочал большими деньгами, которые все сложным путём через Финляндию передал Республике Советов. Преданности безграничной. По ходу операции нужно было себе сделать обрезание. И сделал, выпив стакан спирта. За этот мужественный поступок был награждён именным браунингом с дарственной надписью «За дерзость. Наркомвоенмор Троцкий». Затем, конечно, браунинг, как полученный от злостного врага трудового народа, был сдан.