– Да ни к кому я не лазил, – вдруг завопил тот, кого я назвал «Князь Арсен». – А вот зачем Профессор ко мне ночью ходил, а? И кто ему ворота открывал, а?
Как самый горячий, он схватил вилку и был готов уже пустить её в ход, но «Профессор» руку того, кого я назвал «Князь Арсен», перехватил.
Далее произошло неожиданное и непонятное. Тот, кого я назвал «Водила», схватил того, кого я назвал «Князь Арсен», за грудки и начал трясти, говоря только одно слово: «Признавайся!».
А тот, кого я назвал «Князь Арсен», не обращая на тряску внимания, пытался вилкой достать того, кого я назвал «Профессором». И всё это под аккомпанемент грома. Громыхала гроза.
«Нет, нужно бежать», – думал я, пытаясь встать. Это удалось не сразу. Неожиданно вся тройка повалилась на пол. Тот, кого я назвал «Водила», не отпускал рубашку того, кого я назвал «Князь Арсен». А «Князь Арсен» пытался укусить за зад того, кого я назвал «Профессор», что у него не получалось. Зад был налитой, как арбуз. Попробуй, читатель, укуси арбуз, а!
Я еле выскочил, под дождём прошёл к себе на дачу. Нет. К чёрту, к чёрту эту литературу. Завтра иду, прошу у всех прощения. На коленях стоять буду. Я упал на диван и уснул.
Утро было прекрасное. Я выскочил к соседу. Машина ещё стояла у ворот, значит, компания так и не расходилась. Я осторожно постучал.
Мои друзья сидели за столом. Пили чай с сушками. Всё было чисто и благолепно. И все были чинны и вежливы, как в Англии джентльмены при виде непристойной сцены. Встречен я был радушно. Говорили о Париже, французских дамах и их отличии от иных объектов – любимая тема того, кого я назвал «Водилой». Книги нигде не было.
– Ребята, – начал я, – я, конечно, виноват, написал глупость, многое – не думая.
– Да о чём ты? Ну, выпил верно вчера. С кем не бывает? А что ты написал-то?
Выяснилось, что никто ничего не читал и не подозревает ни о чём. И книги никакой не было и в помине.
Я окончательно проснулся в своей мансарде на ул. Мари-Роз и твёрдо решил: ничего больше не писать. Хватит.
Эти записки я бы никогда не решился опубликовывать. Во-первых, потому что я не писатель и тяги к этому виду деятельности не имею совершенно: во-вторых, потому что обладаю природной леностью, которая с возрастом превзошла саму себя. Однако предложить к печати нижеизложенное мне пришлось, уж очень из головы у меня не выходила история, которую прочитал я в найденных совершенно случайно записках. Да и не я первый. Сочинитель российский Александр Сергеевич Пушкин нашёл и опубликовал «Записки Белкина», француз Проспер Мериме тоже нашёл какие-то письма госпожи Садуль и опубликовал их, да, думается мне, что были и ещё удачливые. Вот и мне, можно сказать, повезло. А случилось всё это во Франции, где волею непонятного случая, а может, просто тяги к перемене мест, либо чего ещё необъяснимого, я оказался в городке близ Парижа и близ парка «Со», разбитого каким-то маркизом, естественно, для возлюбленной короля.