– Можно и так сказать поначалу, – Валентину Петровичу стало грустно при мысли о том, сколько наук и дисциплин предстоит перелопатить этим молодым людям, прежде чем они смогут понять, что такое драматургия кино.
Николай, как и другие однокурсники, не сразу приступил к записным книжкам, в отличие от девушек, они сразу же стали строчить всевозможные записи, чтобы показать педагогу.
Тот складывал их в свой бездонный пузатый портфель, обещая прочитать и потом обсудить написанное.
Лишь в январе 85-го года, приехав из Алатыря, больной и безмерно уставший, он неожиданно для себя сел как-то вечером за свой обеденный – письменный стол у стены, и вынул из стопки бумаг три общие тетради, лежавшие в сторонке до лучших времен.
Давно еще, поступив в 70-м году на курсы художников-декораторов при студии «Мосфильм», он купил по случаю сразу десять общих тетрадей в коричневой дерматиновой обложке, по 44 копейки штука. В каждой из них было 96 листов в клеточку.
Он давно мечтал обзавестись парой общих тетрадей, а тут так вдохновился, ведь он будет обучаться профессии художника кино, что приобрел сразу десять. Целое богатство. Пиши – не ленись.
Трех тетрадей хватило на весь год занятий.
Еще четыре были пущены под словарный запас с транскрипцией и переводом, правила по английскому языку, уже с 82-го года, с началом его учебы во ВГИКЕ, и на 4-м курсе ему предстоит экзамен, чтобы сдать его, нужен максимум усилий.
Вот и сейчас, приехав из гостей поздно вечером, его соседки давно уже спали чутким сном младенцев, и не реагировали на внешние звуки, он попил чайку и сел за стол.
Оставшиеся три тетради лежали теперь не в сторонке, а на особом, надлежащем им месте в стопке, на виду.
Уже полгода он вел записи, в одной тетради у него дневник, где примерно то же, что положено записывать будущим классикам, в другой словарь, третья предназначена для заявок и планов.
Открыв тетрадь-дневник, с удовольствием прочитал:
«Одна из наиболее важных проблем – проблема любимого героя, не только положительного.
Например: Гекельбери Финн, Том Сойер, Карлсон, не относятся к разряду совсем положительных героев, но они любимы читателями, и этим все сказано.»
Он улыбнулся, и углубился в чтение своих записей, подумав попутно, что прав был Валентин Петрович, когда объяснял наивным первокурсникам, насколько важны для пишущего человека записные книжки.