– Несчастный я сирота, не пролезу в ворота, – сделал обиженный вид кавалер, – я бы тоже, может, с вами отужинал. Шучу. – Вдруг он замер, принюхиваясь:
– А что за аромат из твоей сумки доносится, аж слюнки потекли? Чую, будто я в Алатыре, в бабушкином чулане снова оказался. Такой же аромат, – вздохнул Николай.
– На рынке соленья купила: черемшу, чеснок, помидорки.
Проводив ее до подъезда, он поехал к себе, не особо жаждая встречи с противными старухами-соседками.
«Надо будет как-нибудь тоже на рынок черемушкинский заскочить, купить моченый чеснок, черемшу, и все прочее. Еще торт в гастрономе, бутылку марочного вина», – размечтался он, предвкушая, как уговорит Ольгу посетить его скромную каморку, а там ее будет ждать угощение на славу…
…
Еще с утра он облачился во все самое модное, что у него имелось: в синей югославской рубашке с погончиками, американских джинсах «Wrangler» пятилетней давности, на ногах чешские коричневые туфли «Цебо», в руках спортивная сумка фирмы «Балатон», в общем, парень хоть куда, почти фирмач.
Потому и настроение у него было самое боевое, он летал по студии, словно на крыльях Пегаса, и к обеду мог на полном основании сказать сам себе, мол, с работой на сегодня покончено, пора линять со студии. Не тут-то было.
«Колюня, куда спешишь, пора бы и закусить», – это Володя Ивкин, собственной персоной, весь из себя загорелый и небрежно одетый, но с авоськой в руках, стоял перед ним с улыбкой искусителя на устах.
– Привет, Вован, сегодня мне некогда, тороплюсь на свидание к даме, – взглянул он на новые часы «Полет» с браслетом, купленные на Арбате с братом, не так давно.
– Тем более, самое время освежиться, и в путь, – обнял тот друга за плечи и увлек в сторону яблоневого сада, где не так давно они уже побывали, со всеми вытекающими отсюда последствиями. – Заодно обмоем окончание моей халтурки в деревне.
– Так и быть, только по-быстрому.
– Куда уж быстрее, всего-то пару литров красненького примем на грудь, помечтаем о том о сем, и разбежимся.
– Змей-искуситель ты, Вова.
Так, пересмеиваясь, они резво забежали в сад, там у них был укромный уголок среди яблонь, чирикали воробьи на ветках.
– Лепота, – с нежностью в голосе изрек Ивкин, оглядывая райские кущи, наполняя припасенные заранее стаканы красненьким и чокаясь с другом. Осушили, глядя друг на друга.