Мать ничего не сказала. Она просто встала, пошатываясь, и вышла из комнаты. Я слышал, как она закрыла дверь. Она не выкрикнула моего имени, не позвала на помощь, ничего. Она просто ушла. С той ночи я понял, что я один. Всегда был один.
Потом я ушёл сам. Я не мог оставаться в этом доме, среди этих призраков. Но призраки пошли за мной. Они впитались в мою кожу, в мои мысли, в мою кровь. И каждый раз, когда я смотрю на чужую жизнь, на чьё-то спокойствие, я вспоминаю его глаза, глаза моего отца, полные ярости, и своё отражение в них – отражение монстра, которым я стал.
Теперь я пишу это, потому что, если я не выпущу эти воспоминания наружу, они разорвут меня изнутри. Может, так мне станет легче принять, что я – результат этого гниющего мира. Что во мне текут те же ядовитые соки, что питали корни моего детства.
Я не прошу прощения. Я не прошу понимания. Я просто пытаюсь вспомнить, когда всё пошло не так. Но, может, ответ в том, что оно всегда было «не так». Просто я слишком долго делал вид, что мир может стать лучше. Теперь мне ясно: он никогда не станет.
========== Часть 4 ==========
На этой странице чернила смешаны с чем-то тёмным, будто кровь или грязь запачкали бумагу. Края её рваные, как если бы автор вырывал лист, но передумал. Запах страницы резкий, металлический, словно она сохранила в себе остатки той самой ночи.
***
13 декабря.
Ночь, наверное.
Сегодня я хочу рассказать тебе, мой молчаливый слушатель, одну историю. Она не о прошлом. Она о том, что случилось недавно. Так недавно, что мои руки всё ещё дрожат, а одежда ещё пахнет ею. Это была не моя первая кровь. И, боюсь, не последняя.
Он был обычным человеком. Никем не примечательным. Один из тех, кого ты встречаешь на улице и сразу забываешь. Лицо, которое не запоминается. Глаза, которые смотрят сквозь тебя. Но, видимо, что-то в его существовании зацепило меня. Или, может, мне просто нужно было почувствовать это снова.
Я следил за ним весь день. Он не заметил. Никто никогда не замечает. Люди не смотрят за спину, не чувствуют опасности, пока не становится слишком поздно. Я знал, куда он идёт. Он всегда шёл одной и той же дорогой – по узкому переулку, где фонари светят так тускло, что они больше скрывают, чем освещают.