Паника, несмотря на действие напитка старика, набирала силу, она возникла где-то внизу живота, словно холод медленно подбирающийся к самому сердцу – заставляя Зур”даха ежесекундно вздрагивать.
Теперь даже тем из детей, кто всё это время еще лелеял маленькое желание вернуться в пещеру, – глядя на животных и насекомых, стало понятно – пути назад нет. Возвращаться нельзя. Опасность им вовсе не почудилась. Всё случилось и никуда не делось. Те сомнения, которые возникли когда они сидели возле Источника и после – испарились.
Если уж живность вокруг бежит без оглядки, будто лишенная разума, подгоняемая одним страхом – то уж их маленькому отряду там точно нечего ловить.
Зур”даху уже приходилось не просто быстро идти, а практически бежать, впрочем, как и остальным. Только у него, как и у детей Охотников, в руках еще был довольно тяжелый бурдюк с запасами воды.
Скорость их движения полностью зависела от детей-изгоев, как от самого медленного звена отряда, поэтому, как только изгои уставали, темп замедлялся.
– Не могу больше… – рухнула на пол совершенно выбившаяся из сил Кая. Она была еще слишком маленькой для преодоления таких расстояний без должного отдыха.
Перед Зур”дахом шел Тарк, из Охотников он был единственным кто не нес бурдюк – ему просто не досталось. Он был самым молчаливым и казался постоянно на что-то сердитым. Видимо, ядро камнееда давало о себе знать.
Драмар обернулся, но не успел он и слова сказать, как Тарк неожиданно произнес:
– Я понесу.
Он подхватил Каю и усадил себе за спину, та сразу крепко обхватила его шею и начала засыпать.
Вот уж чего Зур”дах не ожидал, так это подобного поступка от одного из детей-Охотников.
А больше всех, видимо, не ожидал Саркх, который ожег Тарка недовольным и одновременно недоумевающим взглядом.
Впрочем, Тарку, похоже, было все равно. Скоро и самому Саркху скоро стало не до того. Холод подгонял, нещадно жаля за ноги. Они чуть ускорились.
Остальные изгои продолжали кое-как держаться: все они были старше Каи на несколько лет, а значит выносливее и сильнее. Но это был лишь вопрос времени когда они, как и Кая, свалятся уставшие и обессиленные.
Холод овевающий ноги понемногу отступал. И чем дальше они оказывались от того прохода, в котором ощутили его – тем теплее становилось. Однако, несмотря на это, насекомые вовсе не замедляли свой бег, наоборот, они бежали даже еще интенсивнее. Пару раз ветер незначительно усиливался но затем так же быстро исчезал. Каждый подобный порыв холодного ветра, заставлял детей вздрагивать не столько от холода, а от страха что за этим холодом может последовать.