В начале декабря Юру перевели в неврологию.
– Все, что было по хирургии, мы вылечили, – объяснил Сан Саныч. – Теперь пусть неврологи лечат его амнезию.
8 глава.
Конец декабря. Юра.
Это была уже третья палата в этой самой обычной городской больнице. Вот только он считался необычным пациентом. У него даже прозвище было – интеллигентный бомж. Что это значит, ему было всё равно, главное, чтобы Лена приходила почаще. И она ходила, почти каждый день. Правда, иногда её к нему не пускал Педсовет. Кто это, Юра не знал, но уже его ненавидел.
Он так и не вспомнил, как жил раньше, и каким образом оказался во дворе на скамейке, но прекрасно помнил все события с момента встречи с Леной, и постепенно у них появились общие темы для разговоров. Она рассказывала об учениках, а он про соседей по палате и врачей.
Ему везло на соседей. Мужчины сначала ревниво осматривали его габариты, но понимая, что он безобидный парень, быстро принимали Юру в свой мини-коллектив и весело помогали ему в осваивании мира.
– Юрок, ты, правда, ничего не помнишь?– спросил Макс – рыжий парень, получивший в драке сотрясение головного мозга.
– Правда, до встречи с Леной, ничего не помню.
– И даже, как бабу разложить, не помнишь? – Макс подмигнул замолчавшим мужикам.
– Зачем её раскладывать? – удивился Юра (кто такая баба он уже знал).
– Иди, покажу! – и Макс протянул смартфон, из которого неслись весьма своеобразные звуки.
Палата молчала и ждала.
Юра подошёл, посмотрел на экран и сразу понял, чем на экране занималась эта парочка.
– Как это можно показывать, как, вообще, на это можно смотреть? Ведь это очень личное, очень интимное! – удивился он про себя и отвернулся, но вдруг, его физиология абсолютно адекватно отреагировала на вид чужой любви, и соседи громко и смачно засмеялись.
– Ну вот, – хохотал Макс. – А то Лена ходит, ходит, а ты и не знаешь, что с ней делать!
Зря он это сказал. Когда Юра поднял глаза, то всем показалось, что в них полыхает пламя! Макс понял, что сейчас его будут убивать, и если бы наперерез Юрию не бросились соседи по палате, похабник получил бы новое сотрясение мозга.
– Юрочка, не горячись, – успокаивал его Иван Игоревич, самый старший из соседей по палате. – Нельзя. Выгонят из больницы на улицу. А он – дебил и охальник.
– Он оскорбил мою женщину! – скрипнул зубами Юра и сжал кулаки.