Параллели - страница 73

Шрифт
Интервал


Серкуан прикрыл свой рот. Леруан же вообще ничего не понял, хотя считал себя умнее своего брата. На самом деле они не изучали язык Ангелов. Младшенький понял сказанное Ди, потому что в нём преобладали гены матери, а не отца. Только поэтому он знал неведомый ему язык. У Владыки начал дёргаться глаз. Его сын убил потомка правящей семьи, хотя сам даже беззащитную принцессу не смог ранить ни одним привычным ему способом.

– Я думал, Ангелы заботятся обо всём, что их окружает, независимо от обстоятельств, – продолжил Ди. – А ты даже о своих детях забыла! Как странно видеть наполовину Демонов, искренне любящих свою мать, и Ангела, которой безразличны её дети! – Диамонд засмеялся. Ему не доставило труда отыграть перед отцом роль бессердечного существа, ведь он говорил то, о чем действительно думал.

Ансириан направила свой взгляд на Леруана и Серкуана. В их глазах читались не только беспокойство и тревога, но и любовь. Она наконец поняла, что бросила собственных детей в этом мрачном месте совсем одних. На её глаза навернулись слёзы.

– Ты что плакать собралась?! Не стыдно? – Ди отпустил её подбородок, оттолкнув. – Пока меня не было, даже Ангел стал хуже Демона, – фыркнул Диамонд и вышел, хлопнув дверью.

Владыка засомневался в своей силе. Но он не смог найти ни одного способа избавиться от собственного выродка. Ему казалось, что даже если он выступит против него с армией, то проиграет. Слишком стар для битв. В нём нет столько сил, сколько было изначально. Поэтому всё начало становиться гораздо сложнее. Его время заканчивалось. Он понкинул комнату, стиснув зубы.

– Простите, – тихо прошептала Ансириан, как только осталась наедине со своими сыновьями. Она попыталась подняться с кровати, но это оказалось бесполезно, ноги и руки давно потеряли свою силу. Впервые за всё время пребывания в мире Демонов ей захотелось встать на свои собственные ноги и жить, а не существовать из-за невозможности умереть.

Леруан и Серкуан застыли в шоке. Она никогда и ни при каких обстоятельствах не смотрела на них. «Почему? Почему, как только появился этот бессильный уродец, всё изменилось?» – думали братья, ведь каждая их попытка стать ближе к матери проваливалась.

– Я виновата перед вами, Леруан и Серкуан. Я понимаю, что нельзя меня простить, но, возможно, мы сможем хотя бы подружиться? – Её речь была сбивчива и местами непонятна. В её голосе слышалась хрипотца и боль. Она разговаривала с трудом.