– Больше их всех только настоящий синий кит, – задумчиво произнёс он.
«Только величайшее способно рассказать о величайшем!»
Художник встал, отвернулся от стола. И увидел окно. Четыре стеклянных квадрата в простой деревянной раме. Две занавески: одна слева, одна справа. На них вышиты цветущие магнолии. Летом, когда окно открыто, ветер шевелит лёгкую ткань, и кажется, будто деревья на самом деле настоящие и мерно кивают живыми ветвями. А шорох ткани представляется шёпотом листвы. Но это летом. Сейчас за окном холодно. Падают, кружась, маленькие белые звёздочки. И деревья в саду завернулись в меховые уборы. Зима.
Он вышел в сад. Солнце утонуло в облачной дымке, но день светлый. Тихий. Художник выдохнул, посмотрел, как дыхание растворяется в кристально чистом воздухе. Ветра нет, снежинки опускаются почти отвесно. Он вытянул руку: на чёрном акриле митенок зажглась одна ледяная шестиконечная звезда. За ней вторая, третья, четвёртая. Двадцатая. «Так похоже на небо, – подумал Художник. – На ночное зимнее небо. Только настоящих звёзд больше, стольким снежинкам на ладони не уместиться… А ночное небо ведь, получается, чёрно-белое. Интересно, что общего у неба и моря?»
– Иногда небо отражается в море. Тогда их не различить.
Художник поднял голову но не увидел никого, кто мог бы это произнести. «Ну вот, уже говорю сам с собой». Усмехнувшись, он осторожно подул на ладонь, и снежные огоньки моментально погасли. Он сделал несколько шагов, отошёл от дома. Удивительно: больше никакого движения! Мир как будто замер в торжественном безмолвии. Художник улыбнулся. «Субъективность восприятия. Сейчас весь мой мир – только этот сад».
– Весь мир – один большой сад.
Логично. И всё-таки голос не его. Художник прошёл ещё немного, прислушиваясь. Тишина, только свежий снег скрипит под ногами. Ещё чудится чей-то смех. Весёлый, заливистый, мелодичный. Далёкий. «Наверное, дети в деревне, – решил владелец участка. – Но вернёмся к саду. Сад – понятие относительное. В масштабах мира он – что твой кит в масштабах океана. Практически ничто. Но если представить садом целую планету, тогда он не так уж и мал. Пожалуй, даже велик. И значение уже другое. Но ведь что интересно: для Вселенной он всё же останется микроскопической пылью. А вот для человека, что в нём оказался… Хм… Может ли сад поместиться в человеке?»