Инай сжал кулаки, понимая, что от него ждут не подношений, а действия.
– Что вы хотите? – его голос был ровным, но внутри он чувствовал, как что-то дрожит.
Черы обменялись взглядами, и их глаза блеснули, словно солнечный блик на воде. Одна из них, чей голос звучал мягче, но сохранял холодную властность, протянула руку, указывая вперёд.– Там, – сказала она, её тонкий длинный палец указывал на сухое русло, где когда-то было озеро. – Наполни его. Дай воде жизнь. Сделай это – и мы тебя услышим!
Инай посмотрел на пересохшее русло. Трещины на жёлтой земле напоминали раны, оставленные беспощадной жарой. Шагнув ближе, он услышал, как глина хрустнула под сапогами. Задание казалось невозможным, но отступать было некуда. Медленно опустившись на колени, Инай закрыл глаза.
– Лавина, – прошептал он. – Я знаю, что ты слышишь меня. Помогите мне. Оживи это место.
Его голос был слабым, но земля, казалось, услышала его. Тепло начало подниматься от его ступней, проникая в колени, распространяясь по всему телу. Это было чувство не жара, но силы, как если бы сама земля отвечала на его зов. Шёпот – мягкий, но властный – проникал в самое нутро, словно он был частью древнего ритма, пробуждённого его волей. Это не был голос, но каждый его отзвук отзывался в теле, словно вторил биению земли. Внезапно почва под ним дрогнула, лёгкая дрожь разлилась по трещинам пересохшего русла, будто сама земля вздохнула после долгого сна. Из-под камней вырвалась тонкая струйка воды, прозрачная и живая, как первые капли весеннего дождя. Её серебристый блеск отражал небо, перемешанное с облаками, а тихий шелест перекликался с движением подземных сил. Через мгновение струйка окрепла, превратилась в поток, который с гулом начал заполнять иссохшее русло. Глина, долгое время застывшая в ожидании, жадно впитывала воду, и трещины исчезали одна за другой. Но поток не останавливался. Он ширился и набирал силу, оживляя землю, которая, казалось, уже утратила надежду на спасение. Черы смотрели на это, и их холодные лица отразили удивление. Одна из них подплыла ближе, её пальцы коснулись поверхности воды.
– Это о тебе мне вчера пели птицы? Ты сделал невозможное, смертный, – сказала она, её голос звучал мягче, чем прежде. – Ты пробудил воду! Прими наше благословение, – сказали черы хором, и их голоса слились в единый шёпот, тяжёлый, как поток воды, падающий в бездну.