Я рассчитывала, что алкоголь, мой вид и голод молодых организмов сделает всё за меня. Если не сделает, то тогда и предложу им сделку.
– Давайте, я схожу, – ответил, наконец, Артур.
Он потянулся к деньгам, но я резко положила сверху купюр руку. Поглядела в глаза парня.
– Пачку презервативов купи. Понял?
Он спешно кивнул. Тогда я убрала руку с денег. Он сгрёб купюры, быстро оделся и ушёл. Мы с Эдиком остались в кухне. Время потекло, точно кисель. Мы вяло беседовали вначале о музыке, затем о политике. В последнем Эдик понимал ровно ноль, но ему казалось, что понимал он всё. Вот уж правда, чем меньше жизненного опыта и извилин, тем больше человеку кажется, что он понимает в политике. Если молодым это ещё простительно, то великовозрастных кухонных всезнаек надо сразу затыкать. Реальность такова, что в политике мало что понимают даже политики – ибо эта сфера настолько сложна, многогранна, со стольким количеством переменных, что проще просчитать число пи, нежели по-настоящему разобраться во всех окружающих мировых процессах.