– Да, – кивнула Лика, хоть и без присущего ей энтузиазма.
– Уф… Хорошо, Макс, – девушка уже почти перевела дух.
Макс подошёл вплотную к разрыву – края чуть заметно пульсировали и слабо переливались серебристым мерцанием. Сама Стена оказалась тонкой, как лист бумаги. Спецназовец вытащил пистолет и постучал рукояткой по полупрозрачному материалу.
Ничего не произошло – не было даже звука ударов – пистолет словно просто останавливался, а Макс не ощущал даже характерной «отдачи», которая бывает, когда сильно бьёшь в закрытую дверь и отбиваешь руку. Стена поглотила и энергию удара, и звук.
Попытка царапнуть ножом дала тот же эффект: тишина, отсутствие сопротивления и следов от лезвия.
Жестом приказав девушкам молчать, Макс нырнул в проход и, присев, осмотрелся вокруг, вскинув оружие. Судя по звукам из-за спины, Лика обнажила свои клинки. Краем глаза он заметил, что Эйка, видимо, пыталась держать себя в руках и за оружие не схватилась. Но, судя по положению рук рядом с поясом, была готова в любой момент извлечь свои убийственные приблуды и пустить их в ход.
Макс прислушался. Тишина. Пустота. Кажется, волновался он напрасно – в этом лесу нет ни единой живой души. Стену никто не охраняет – в этом нет смысла – зелирийским оружием её не пробить, а вверх она уходит за кроны деревьев – перебраться невозможно. Что же до автоматики, следящей за периметром, она, очевидно, уже разобрана на мелкие запчасти усилиями Хамки.
Парень встал и убрал оружие. Как минимум сейчас они в безопасности. Обернувшись на девушек, он произнес:
– Всё тихо, идите сюда.
Лика подхватила рюкзак и уже через мгновение шагнула в прореху, но Эйка, не дождавшись своей очереди, с горящими от любопытства глазами рванула ей наперерез. Девушки буквально заткнули проём, застряв в нём, на миг застыли, пытаясь сориентироваться, и в этот момент…
Края разрыва слабо блеснули, и он схлопнулся!
Лица Лики и Эйки исказила гримаса боли – их буквально раздвоило тонкой Стеной, в один миг снова ставшей монолитной!
Макс застыл от неожиданности, а Лика сумела лишь перевести на него гаснущий взгляд и прошептать:
– Макс…
Обрубки тел девушек рухнули на траву, а Стена начала меняться – вся полупрозрачная гладь резко стала матовой, а через считанные секунды – белой. Исчезли даже следы крови.
Макс присел на траву, но всё было уже кончено – две пары пустых поблёкших глаз безжизненно уставились в небо, не видя ни его, ни чего-то другого. Они умерли мгновенно, не успев даже понять, что произошло. За чертогом Зелирийских стен Макс остался один.