– Решим эту загадку потом, – наконец прерывает свое молчание человек в мантии, причмокивая и потирая уголки губ, – давай сейчас кто-нибудь покажет тебе комнату.
– Какую? – Тут же вздрагиваю я, еще держа в памяти разговор об экспериментах. – Может не надо меня в комнату?
Я медленно сползаю с каменной кушетки и озираюсь вокруг. Людей с наручниками рядом нет – уже хорошо, но расслабляться все равно рано. Старик лишь усмехается, глядя на меня и оставаясь неподвижным.
– Тебе нужно где-то жить этот год. Место в комнате выделим, на занятия запишем. Походишь на них для общего развития. Быть может, наш мир тебе еще понравится.
– Какой в этом толк, если, как вы сами сказали, я умру через пару дней?
– Ох, молодежь, – в голос смеется старик, вгоняя тем самым меня в краску от неловкости и непонимания ситуации. – Если выживешь, то ты можешь бояться весь этот год, скрываться от невидимых врагов, запираться за многочисленными замками, ожидая последних дней жизни. Но ведь есть и другой путь. Можно получать удовольствие, пока не истечет твой срок. Решать только тебе, как провести этот год.
– А вы не будете меня на корм чудищам пускать? – С опаской спрашиваю я, вцепившись в края своеобразной кровати, готовая выбежать пулей в эту же секунду. – Или экспериментировать над моей головой или другими частями тела?
– Пока не будем, – пожимает плечами собеседник и тяжело поднимается на ноги. Он уже выходит из комнаты, как поворачивается обратно на меня, окидывает взглядом, будто пытается запомнить это хрупкое человеческое тело, а потом закрывает за собой дверь.
– Ну дела-а-а … – Протягиваю я и ловлю взглядом женщину, которая тоже спешит покинуть это место. Я вскакиваю на ноги и спешу за ней. – Стойте! А мне куда?
– Подождешь, – спокойно отвечает она, и дверь закрывается пред моим носом.
Ну порядки здесь! И ведь никакого человеческого отношения! Мне уже не нравится этот мир. Странные жители с непонятными условностями. Если магия позволит остаться, то я не умру, иначе я здесь и не нужна. Кажется, не существует ни одного мира, где я была бы достойна жить. Дома меня могут лишь бить, упрекать и использовать, здесь уже пророчат скорую смерть. Ведь год – это действительно очень мало! Что я успела сделать за свои двадцать с кепкой лет? Да, считай, ничего! Даже пытаться не буду перебирать в памяти события и моменты, которые принесли бы мне удовольствие.