В диалектическом противопоставлении внутренней и внешней деятельности, безусловно, имелся смысл. В наше время от философских дедукций на этот счет ученые переходят на серьезную научную аргументацию, о которой мы еще поговорим.
Соссюр – великий философ языка, определивший развитие языкознания в 20 веке. В числе прочих его живо интересовал сокровенный вопрос о едином праязыке, поставленный еще авторами "Грамматики Пор-Ройяль" в 1660г. Профессор Казанского университета Иван Бодуэн де Куртэнэ еще более заострил проблему, поставив вопрос об "архифонеме" в середине 19в. Это была тенденция времени, которую мы назовем переходом от морфоцентричности к фоноцентричности исследований. Ученые поняли, что, как ни крути слова и их слоговые составляющие, включая корни, на самое первое слово выйти невозможно. Морфема не может быть первокирпичиком-универсалией. Отсюда вывод: универсалиями являются фонемы.
Но, с другой стороны, можем ли мы найти здесь закономерность? Почему в одном языке для выражения понятия "друг" используется один набор фонем, а в другом языке – другой?
Произвольность языкового знака
В истории науки иногда происходят странные вещи. Иные авторитеты, уподобляясь крупным небесным телам, перетягивающим у мелких спутники, помимо своей воли перетягивают на себя приоритеты. Так, принадлежащая Тюрго общая теория общественно-экономических формаций неизменно приписывается Марксу. Соссюру традиционно приписывается положение о произвольной природе языкового знака, хотя он сам в лекционном курсе ссылался на В.Уитни, на его книгу "Жизнь языка" (1875г.). Соссюр просто цитирует его: "Язык – условность, природа языкового знака безразлична. Вопрос о голосовом аппарате, следовательно, безразличный, второстепенный в проблеме языка", – и присоединяется к нему. (Соссюр, 2004,С.35). "Это положение, – добавляет Соссюр, – подчиняет себе всю лингвистику; последствия его неисчислимы". (Там же, С.79).
Так оно и оказалось. Это не-соссюровское утверждение Соссюра оказалось самым соссюровским в том смысле, что сделалось наиболее цитируемым из всего его наследия и до сих пор определяет все развитие лингвистики. А.Пинкер считает произвольность языкового знака одним из двух "главных принципов работы языка". (Вторым является, согласно его мнению, определение языка как знаковой системы. – Пинкер, 2004,С.138). "Последствия его неисчислимы", – повторял Дж. Гринберг. В самом деле неисчислимы: результатом оказалась потеря лингвистами языка. И не только: семиотика оказалась вне языка, как «знаковой системы».