Можно было бы еще обняться со всеми нашими фирменным плутонским объятием. Но теперь назад дороги нет. Может, не надо было сбегать. Наверное, побег усугубляет наказание, но подумать мне было некогда.
Я должен отблагодарить плутонцев. В своей речи на похоронах каждый из них говорил только правду. В последнее время я, конечно, наворотил делов, но я хороший парень. Малкольм и Тэго не дружили бы со мной, если бы это было не так, а Эйми не стала бы моей девушкой, будь я мразью.
Они не могут быть со мной рядом, но это не значит, что я обязан провести сегодняшний день в одиночестве.
Я ужасно не хочу быть один.
Встав, я иду к стене, на которой нарисовано граффити и висит засаленный постер с названием «Жизнь в моменте», что бы это ни значило. Я рассматриваю силуэты людей на логотипе приложения «Последний друг». После смерти моей семьи я клялся и божился, что умру в одиночестве. Может, так и будет, но то, что я остался один на Земле, не означает, что я не имею права на Последнего друга. Я знаю, что во мне живет хороший Руфус, Руфус, которым я всегда был. Может, Последнему другу удастся его обнаружить?
Я, конечно, не фанат торчать в приложениях, но и морду бить, честно говоря, тоже, – так что уже вышел из зоны комфорта. Я захожу в магазин приложений и скачиваю «Последнего друга». Закачка происходит нереально быстро, небось сожрала весь мобильный интернет, ну да пофиг.
Я регистрируюсь как Обреченный, заполняю анкету, загружаю старое фото из инстаграма – и готово.
За первые пять минут мне прилетает семь личных сообщений – и вот я уже не чувствую себя одиноким. Один парень, правда, затирает какую-то фигню о том, что у него в штанах лекарство от смерти, и, черт, я предпочту лучше смерть.
МАТЕО
03:14Я меняю установки профиля: теперь меня могут видеть только девушки и парни в возрасте от шестнадцати до восемнадцати лет. Люди старше больше не будут ко мне приставать. Делаю следующий шаг, и теперь связаться со мной могут только Обреченные, так что мне не придется иметь дело с теми, кому нужно купить травы или подогнать диван. Количество пользователей онлайн сразу значительно сокращается. Уверен, сегодня из Отдела Смерти позвонили сотням, может, даже тысячам подростков, но прямо сейчас в сети сидят всего восемьдесят девять зарегистрированных Обреченных. Я получаю сообщение от восемнадцатилетней девушки по имени Зои, но игнорирую его, когда замечаю профиль Руфуса, которому семнадцать. Мне всегда нравилось это имя. Я кликаю на его профиль.