Наконец, несколько слов о проблематике. Пускай мною написан роман, научной ценности не несущий, в нем поднято более десятка всевозможных проблем, актуальных как в те относительно далекие времена, так и в настоящее время – в третьем тысячелетии. Я не буду раскрывать в предисловии эти проблемы, поскольку надеюсь, что сумел показать их в основном тексте достаточно ясно и понятно. Вместе с тем, нахождение и понимание этих проблем совершенно не обязательно для читателя. Если он приобрел данную книгу с целью развлечь себя и отвлечься от реальности, или ему интересно цирковое искусство, которого в романе более чем достаточно (ну или он просто любить читать о жестокости, происходящей вокруг), то никто не вправе ему запретить читать. В настоящее время таких читателей становится все больше, и именно они формируют книжный рынок. По крайней мере, я могу быть счастлив, что данную книгу вообще кто-то купил.
Вот, собственно, и все, что мне хотелось бы сообщить уважаемому читателю прежде, чем он приступит к чтению романа.
Желаю счастливого пути в таинственное прошлое, за которым скрывается пугающее настоящее!
«…Так нисшедший в преисподнюю не выйдет…»
Иов. 7:9
«Преисподняя и Аваддон – ненасытимы;
так ненасытимы и глаза человеческие»
Пр. 27:20
Центральные кварталы Парижа всегда служили витриной Франции, во все времена. Широкие проспекты и бульвары в дневное время никогда не пустовали: многочисленные парочки людей (горожан и приезжих) – молодых и не очень – красиво одетых, в шляпах и перчатках прогуливались по обоим берегам Сены, рассуждая о чем-то простом и обыденном, вроде очередной свадьбы или модных явлениях. Дамам принято было дарить лаванду и лилии – и мужчины дарили, еще ярче украшая своих спутниц. В дни, когда погода благоволила, набережная Орсе на Левом берегу больше напоминала Центральный рынок с огромным количеством людей, имевших желание ощутить в легких благостный прохладный воздух водной артерии города, а на деле походивших на жирных раскормленных голубей, не знавших, куда бы деться. Рано или поздно начинался исход. Люди победнее оставались на Левом берегу и разбредались по Марсовому полю, либо шли вдоль берега до набережной Вольтера. Люди с высоким достатком двигались мимо еще не достроенной башни, которую месье Гюстав Эйфель возводил ко всемирной выставке, и через Йенский мост добирались до садов Трокадеро, откуда многие заказывали транспорт и уезжали в салоны – играть в карты, выпивать и рассуждать о политике и моде; другие же продолжали прогулку, доходя до площади Согласия. Отдохнув в саду Тюильри, пары выходили на Елисейские поля и улицу Риволи, где во второй половине дня сосредотачивалась почти вся парижская буржуазия. Поесть и поспать любят все, но вот есть и спать с особым изыском могут лишь немногие, и для этих немногих на Правом берегу Сены располагались фешенебельные гостиницы и рестораны. Более скромные в достатке горожане оставались на Левом берегу и встречали вечер в многочисленных кафе в квартале Сен-Жермен. В таких кафе собиралась интеллигенция и рождались великие литературные произведения. Действительно светлое время – La Belle Époque