Куда же ты, все повторяла она. И перекрылась последняя дверь.
Девушка задрожала, и я вместе с ней. Она все старалась показать, что ей не страшно, хотя этот ужас я лично ощущал скрипом на зубах. Но она не давала ему волю, вышла и посмеялась со всеми, кто находился в комнате.
Никуда, ответила. Любопытные двери.
Еще какие, отозвалась женщина.
И девушку закрутило как веретено. И поднималась она все выше и выше, а люди смеялись все громче. И в конце концов визг их взлетел до потолка, откуда девушка увидела остальной дом, выход, черный как ночь, как самая темная бездна. К нему она так стремилась; не к толпам, прогуливающимся, танцующим, пьющим охлажденное вино из запотевших бокалов. Всем сердцем пожелала оказаться там. Голова закружилась, от скорости шея растянулась, запуталась, ногти насмерть вросли в стены, а они сверкали так ярко, что слилось все во вспышку. И потекли, нитями, тонкими, хрупкими. К той женщине.
– Боги… – Тан Асадо нервно рассмеялся. Огляделся; украдкой, торопливо, но под ноги наползал только призрачный белесый туман. Движений в нем не различалось. Тогда заглянул в глаза, затмевающие сияние неба, и немного успокоился. – Что за страсти ты мне рассказываешь?
– Вот, – его гость протянул картинку, набросок. С девушкой – слезы в глазах, дрожание губ, взлет длинных прядей. Ужас на лице и стремление, надежда. – Вот, – повторил. – Я увидел ее. И нарисовал. Она просила меня. Я все то время простоял, безмолвный и бесплотный. Но мне показалось, последний ее взгляд коснулся меня. И остались следы, – спустил с плеча плащ, сорочку, чтобы показать лунки ногтей на предплечье. – Иначе не могу объяснить их появление.
Шаман с уверенностью мог сказать, что изображенное Великим наставником лицо он видел впервые. Хоть так смотрел, хоть прикрыв глаза.
– Человек?
Лексис Эйос Рей повел плечом. Холодный звездный свет выбелил его до снежного блеска, и Тан Асадо зачарованно уставился на островок света в густых сумерках. Рей понимающе улыбнулся и натянул ткань обратно.
– У меня кровь похолодела, – продолжил, завязывая тесемки сорочки. – И сердце застучало так часто, будто вот-вот прыгну с высоты, вишу на одной руке и не могу отыскать опоры под ногами. Жутко и хочется кричать.
Холодная луна, поднявшись над острыми вершинами деревьев, вместо того, чтобы прогнать тени прочь, вычернила все вокруг окончательно. Весь свой мертвенный свет устремила гостю в спину, раскрашивая голову в причудливые цвета, сверкая на спутанных светлых волосах всеми оттенками серебра. На белоснежном лике, чистом и открытом, появилась гримаса.