– Хуже, – Монтрейс вытер пот со лба и перевёл дыхание, прежде чем объяснить. – Явился к нам гость, какого не ждали. Сам Брадденский Людоед проехал прям на постоялый двор. Чурбаны у ворот его узнали, понятное дело, да обгадились при мысли не пускать. И то сказать – в Браддене выборная стража и прочие добрые люди, кто успел собраться, попытались его остановить. А головы уберегли только те, кто собраться не успел. Это точно он, такого не спутаешь – светловолосый, татуировки Безымянного. И какая-то старуха с ним, как вести и говорили.
– Хм, – Оррик снова сунул вилку в горшок в поисках кусочка повкуснее. – Имея уши, я кое-что слышал про Брадден, но количество убитых росло с каждым рассказчиком.
– Восемьдесят три покойника! Людоед устроил бойню в квартале с дурной репутацией, потом вырезал семью одного из самых известных людей в городе до последнего младенца, добил всех раненых стражников! Он человек конченный, родня убитых, прочие Безымянные, почтенный министр левого крыла, сам король будут его преследовать до края света. Кто знает, что такому может ударить в голову?
– Край света куда дальше, чем вы думаете. Куда, куда дальше. Восемь свидетели, в погоне до него обе стороны рискуют умереть от старости. Но, так или иначе, причём тут я?
Отчаяние на лице Монтрейса было столь картинным, что Оррик не выдержал и уже через миг добавил, не дожидаясь, пока градоуправитель бухнется перед ним на колени:
– Шучу, шучу. За гостеприимство полагается отплатить, да и не настолько уж я бессердечен. Пойду, посмотрю на этого вашего Людоеда и на то, вправду ли он так могуч и кровожаден.
********************
Видно новости уже разошлись по городку – людей с улиц как ветром сдуло. Хотя Оррик чувствовал на себе их взгляды из-за прикрытых окон и через щели в заборах, когда шёл по довольно широкой улице к двухэтажному фахверковому зданию постоялого двора. Любопытство у многих пересиливало страх. В конце концов, встреча двух уже прославившихся на всю страну бойцов – такое событие, о котором потом можно будет рассказывать до конца жизни. Но на виду из всех горожан оставался только хозяин постоялого двора, бледность на лице которого была заметна, несмотря на загар – так и застрял за своей стойкой, не решаясь сбежать от страшных гостей.
Упомянутая Монтрейсом старуха, конечно, не могла так напугать хозяина. Хотя и она выглядела страшной костлявой ведьмой с уродливым, истощённым лицом и седеющими светлыми волосами, но… По тому, как старуха обернулась на звук его шагов, глядя мимо двери, Оррик понял, что она слепа, да и ноги её под столом были странно искривлены, указывая на неправильно зажившие переломы. А, как известно, настоящие ведьмы отличались непоколебимым здоровьем и крепостью тела, как бы их ни уродовал возраст – народное поверье, близкое к истине, так как настоящие ведьмы, были, конечно, дваждырождёнными, если вообще были людьми.