Резкий хлопок в ладоши заставил задрожать весь старинный замок, после чего по залу прокатился громоподобный глас, усиленный божественной магией настолько, что мужчинам показалось, что еще немного и лопнут барабанные перепонки. Поэтому они, застонав от нестерпимой боли и зажав уши ладонями, повалились на пол. Каждое слово, произносимое Тьмой, словно раскаленным клеймом выжигалось в сознании, что давало понять – они и через сотни лет не забудут этого подарочка:
– Крепости руины ласкает лунный свет,
В них портал глубинный возникнет раз в пять лет.
Сквозь века, сквозь время чистая душа
Прилетит в темницу, злу свой свет даря.
Напитавшись кровью, жизнь поработит
Артефакт Арголы пророчество свершит!
Печать лишь та откроет, что будет влюблена
И на челе которой темнеет знак «ЛУНА».
И лишь очистив душу, и испытавши боль
Из заточенья выйдет будущий король!– вещала Богиня, и меж тем те же самые слова ровными огненными строчками выжигались на стенах зала.
– Ну что ж. Мне пора, мальчики, – ухмыльнулась девушка, свысока поглядывая на своих преданных последователей, что так сильно ее разочаровали в последние дни, что ей их было нисколько не жаль. Пусть посидят, подумают о своем поведении. Нескольких сотен лет им на размышления наверняка хватит, пока она будет продумывать очередной план по свержению Светлариэль. Ведь что для бессмертной сущности время? По сути ничего не значащая величина, и эти годы она даже и не заметит в то время, как для ее любимых магов они станут настоящим испытанием. «Вот и посмотрим, насколько сильна их вера во Тьму! И готовы ли они принимать от меня не только дары и помощь, но и наказание!» – подумала Богиня, величественно перешагивая через мужчин и приподнимая при этом полы своего каменного платья.
Маги же наблюдали очередное чудо, когда девушка, подмигнув им и теперь уже задорно улыбнувшись, вновь заняла свое место возле алтаря и застыла, разведя руки в стороны.
– Вот это да-а-а! – протянул Эмильдриэль, вытирая сочащуюся из носа кровь.
– Кто-нибудь понял, что это сейчас было? – хрипло пробормотал Дамир прямо в пол, так как даже не в силах был оторвать от него раскалывающуюся от боли голову.
– Это было пророчество, мой друг. Гребаное непонятное пророчество… – зло процедил Кристиан, подползая к стене, после чего привалился к ней спиной и перевел взгляд на черные строчки отвратительно бездарного стихотворения.