– Итого, всего три, – подвел итог Зема, появляясь в моем поле зрения и присаживаясь на корточки рядом с Лерой. Грубо схватив ее за щеки, он приблизил к себе ее бледное, озаренное зеленым светом личико и смачно поцеловал в губы, прикусив и оттянув зубами колечко. – Хорошенькая. Жаль ее.
– Себя пожалей, – тихо хохотнул еще один мужчина, подходя к ним. Темный пиджак, больше похожий на средневековый камзол, обтягивал широкие плечи, узкие, похоже, кожаные брюки заправлены в высокие сапоги, на бедре болтается настоящий начищенный до блеска меч, а рядом с ним неприметная черная прямоугольная коробочка с кнопочками, издалека напоминающая электрошокер, полностью ломающий образ лорда из исторических фильмов. Запустив пятерню в короткие седые волосы он, огладил ладонью затылок и недовольно пробубнил:
– Что за чудные времена настали? Бабы стригут волосы короче мужиков, делают себе специально дырки в телах, одеваются, как шлюхи, а требуют отношения, как к королевам! Тьфу, позорище… – смачно сплюнул он себе под ноги, после чего потянул неподвижную Леру за руку и, поднатужившись, закинул безвольное тело себе на плечо. – Я пошел.
– З-з-з-звони в-в-в-в п-п-полицию… – прошептала, заикаясь, мне на ухо Светка, вцепившись в мое запястье и заставляя этим прийти в себя, так как шок буквально сковал по рукам и ногам. Я обратила лицо в ее сторону, отрешенно отмечая выпученные, какие – то стеклянные глаза и перекошенное от ужаса белое, словно первый снег, лицо. Наверное, сейчас я выглядела так же… Меня колотила нервная дрожь и поэтому не сразу смогла достать телефон, а когда достала, то промелькнула разумная мысль, что надо бы сначала свалить отсюда, а потом уже полицию вызывать. Но, вопреки ей, я все же нажала на зеленую трубку, но ответа оператора так и не дождалась, так как из-за плохой связи гудки резко оборвались и монотонный женский голос сообщил, что абонент находится вне зоны действия сети.
– Бежим, девочки, – хрипло пробормотала Наташа, все еще продолжая видеосъемку и задом, на коленях, отползая к двери. Мы осторожно, стараясь не издавать лишних звуков, попятились к двери, но совершенно неожиданно она распахнулась, и Нотя уперлась пышным задом в чьи-то ноги.
– Ой, – проблеяла она, замерев на месте.
– Славно. Не придется за новой партией идти. Может, и вы сгодитесь на что, – глубокий, бархатистый баритон, зазвучавший над нашими головами, вызвал единственное желание – раствориться, исчезнуть в пространстве и никогда, ни при каких обстоятельствах его больше не слышать.