Волков внимательно слушал Захарова. Его слова, хоть и звучали логично и убедительно, вызывали в нем тревогу. Он понимал, что в этом городе все подчинено строгой системе, где не остается места для свободы и индивидуальности.
Захаров продолжал свой рассказ: "Вся информация о городе стекается в этот центр управления. Мы можем в любой момент отследить работу каждого механизма, каждого человека. Наша система контроля обеспечивает стабильность и безопасность Глубинного Града."
Волков перебил Захарова: "Но неужели все в городе подчинено контролю? Неужели нет места для личной инициативы, для творчества? Разве это не противоречит идеалам, на которых строился этот проект?"
Захаров улыбнулся, но эта улыбка была холодной и равнодушной. "Профессор, мы живем в условиях, которые требуют дисциплины и порядка. Свобода – это роскошь, которую мы не можем себе позволить. Каждый гражданин должен знать свое место и работать на благо общества. В этом и заключается наша сила."
Волков почувствовал, как его сердце сжимается от услышанных слов. Он понял, что Глубинный Град превратился не в город будущего, а в подобие тоталитарного государства, где свобода подавлена, а наука служит инструментом контроля. Его мечты о светлом будущем, казалось, рушились на его глазах.
Захаров, заметив его замешательство, сменил тон. "Но не будем об этом, профессор. Я понимаю, что вы устали с дороги. Давайте лучше я покажу вам нашу систему наблюдения, – произнес он, вставая из-за стола. – Вы убедитесь сами, насколько она совершенна."
Он подвел Волкова к большому экрану, на котором отображались многочисленные камеры видеонаблюдения. С их помощью можно было наблюдать за всем, что происходит в городе – от производственных цехов до жилых кварталов. Захаров с гордостью продемонстрировал систему распознавания лиц, которая отслеживала передвижения каждого жителя города.
Волков смотрел на экран с ужасом. Он видел, как механизированная рука системы следит за каждым шагом людей, и понимал, что в этом городе нет места для тайн и секретов. Это было полное отрицание всего, во что он верил.
"Ну что, профессор, впечатляет?" – спросил Захаров с ухмылкой. Волков ничего не ответил. Он был слишком потрясен увиденным.
После визита в кабинет Захарова, профессор Волков чувствовал себя разбитым и подавленным. Он не мог поверить, что его детище, Глубинный Град, превратился в подобие бездушной машины, где люди стали лишь винтиками в огромном механизме. Его вера в научный прогресс, некогда непоколебимая, теперь была подвергнута серьезному испытанию. Он нуждался в том, чтобы поделиться своими переживаниями, услышать другое мнение, почувствовать хотя бы проблеск надежды.