Тем временем Люсьен и Нао оживленно разговаривали ни о чем: как долетели, какая погода, утомительно, разные часовые пояса… При этом они улыбались и смотрели, смотрели друг на друга, почти не отрывая глаз.
Люсьен усилием воли оторвал взгляд от лица Нао и покосился на Партнера, который хотя и не понимал языка, но интонации мог почувствовать. Но Партнер не обращал внимания и с увлечением уплетал пирожок, с интересом осматривался вокруг. Он ведь попал в Мегаполис, столицу страны головоломки, завернутую в тайну, и тайну, завернутую в загадку. Люсьен машинально взглянул в ту сторону, куда смотрит Партнер Нао, и заметил там стенд с сувенирами, на котором ярко выделялись матрёшки.
«Даже исконно местная, как древние онучи, матрешка и та придумана японцами в виде разборной фигурки Ситифукудзин, означающей «Семь богов счастья», означающих долголетие, удачу, мудрость, искренность, трудолюбие, добродушие, благородство и сострадание. – Поймал себя на мыслях о матрешках Люсьен. – Что за дичь? Но он уже не мог отвлечься, его мозг инстинктивно переводил мысли с опасной темы на первое попавшееся на глаза. – А в чем символ матрешки? Первая матрешка, а точнее «Матрена», была деревянной детской игрушкой из восьми вставленных одна в другую кукол меньшего размера. Первая девушка-крестьянка в сарафане с черным петухом в руках. Вторым был мальчик, затем девочка, потом мальчик… Все куколки разные, а последним был младенец в пеленках! – Люсьен сам не понимал, откуда у него вдруг такие глубокие знания в матрешковедении. – Черный петух? Это что за символ? Люсьен не смог вспомнить, а скорее не знал, что это символ очищения от болезней и нечистой силы, что черных петухов пускали под нож, как жертву будущего благополучия нового дома, а в более общем смысле черный петух это смерть, зло и суд божий. А знал бы, чего доброго мог подумать, что это он тут черный петух, которого под нож пустили в целях благополучия нового дома Нао и Партнера. – Девочка, мальчик, девочка, мальчик и младенец в конце. Типа про любовь?». Люсьен с трудом отогнал эти думы о матрешках и вернулся к действительности.
– Тут такой порядок, что близко к терминалу оставить машину нельзя. Я сейчас схожу, подъеду и позвоню тебе. А вы пока подождите. Что ноги зря бить. Тут, наверное, с километр идти до стоянки.