Э с п р е с с о, л ю б о в ь и л о б с т е р ы - страница 7

Шрифт
Интервал


И снегом себя засыпает,

Чтоб стало кому-то тепло.

Лишь я, от тоски убегая,

Молю, чтоб меня занесло…».

Песни «Любовь – волшебная страна» на свое счастье Люсьен уже не слышал. Он испытывал такую боль, горе, тоску и ужас, что его разум из соображений безопасности практически отключился. Возможно, ангел-хранитель вмешался и спас своего отчаявшегося подопечного. Люсьен на диване свернулся в калачик, как младенец в утробе матери, и провалился в сон.

«Любовь – обманная страна, обманная страна,

И каждый житель в ней – обманщик…

Неверная страна – Любовь,

Там каждый человек – предатель…».

Песня «Забыть нельзя, вернуться невозможно», помимо горя, не содержит прямых или косвенных советов по выходу из ситуации. Поскольку выхода нет, остается суицид. Люсьену только этого еще не хватало, и, к своему счастью, он уже спал.

«Звезда любви сгорает надо мной,

Звезда любви над грешной суетой,

Когда забыть нельзя, вернуться невозможно!

Ты мне скажи единственное слово:

Меня спаси, люби, надейся, верь

И приезжай, хотя бы ненадолго,

Своим ключом открой входную дверь».

Человечеством создано столько жутких песен про горе любви, что они и убить могут при случае.

3. Две чашки

Люсьен достал из кармана ключ, сунул в замочную скважину и повернул два раза, но дверь открылась сама. Люсьен вошёл в пустую прихожую, оклеенную обоями цвета кофе с молоком. Направо кухня, прямо зал, а налево спальня-детская, левее дверей кухни дверь в спальню родителей. Это была квартира его родителей. Зашел в свою спальню, детскую комнату, как ее называли. Тут было все как много лет назад: книжные полки, его стол, лампа с зеленым абажуром, мама подарила. Кровать, заправленная на скорую руку. Шкаф с антресолями, набитый разной детской одеждой.

Люсьен услышал, что на кухне кто-то открыл духовку. С характерным щелчком и легким скрежетом пружины.

– Мама! – Громко сказал Люсьен в сторону кухни. – «Кто же еще будет открывать духовку?». Донесся приятный запах печеных пирожков с вишней. «Да, мама». – Люсьену стало спокойно на душе. Он обожал эти вкусные пирожки. Так как мама, никто их не мог приготовить. Люсьен хотел пойти на кухню и сделал два шага к открытой двери детской комнаты.

Вошла очень красивая женщина в персиковом шелковом платье с рюшами. Она даже не вошла, а так, словно бы появилась в проеме дверей.