Казалось, мы заперты в своём маленьком пузыре, где царил только наш общий ритм: смех, перекрывающий шелест ветра, его истории, мои неловкие шутки. Это было счастливое забвение двух влюблённых подростков.
Но вскоре произошла моя личная трагедия. Однажды вечером мама, уставшая после работы, сказала:
– Придётся сосредоточиться на учёбе, доченька. С танцами мы больше не справимся, денег совсем не хватает.
Я даже не стала спорить с мамой, понимая, что она и так делает всё, что может. На танцы уходили почти все мамины деньги. Собрав свои призовые дипломы, я села на электричку и поехала на Минское море. Там, в холодной тишине поздней осени, сожгла все награды. Пламя пожирало их, а я рыдала до изнеможения. Лес вокруг был гол и пуст, ветер нёс с собой запах сырости и гнилой листвы, а серое небо тяжело нависало над водой. Мне хотелось остаться там навсегда, но промозглый холод заставил меня вернуться. Я не нашла в себе сил пообещать вернуться к мечте.
Я спряталась в объятиях Тимура, веря, что вместе мы сможем преодолеть всё. Мы скрывались в потайных барах. Там играли в настольные игры, слушали музыку, смеялись и забывали обо всём. С ним я нашла свой остров покоя. По выходным мы ходили в кино, и в эти мгновения моя душа оттаивала. Я смотрела в его небесно-голубые глаза и чувствовала себя в безопасности, будто всё плохое оставалось где-то далеко. В новогоднюю ночь под мягким мерцанием гирлянд в дешёвой забегаловке мы дали друг другу обещание никогда не расставаться. Тимур подарил мне кулон – надпись love разделялась на две половины. Одну он надел на себя, другую – на меня. Так, держась за руки, мы согревались всю долгую зиму.
Наступил март – свежий, пробуждающий к новой жизни. В воздухе витал запах талого снега и сырой земли, а лёгкий ветерок доносил ароматы набухающих почек. Именно в этом марте произошло нечто трепетное, что навсегда отпечаталось в моём сердце как определение нежности. Первый поцелуй.
Тимур провожал меня до дома после школы, и я почувствовала, что сегодня это случится. Он собирается меня поцеловать. Мы подошли к подъезду, и он нежно притянул меня к себе, а я через его плечо краем глаза заметила маму, возвращающуюся с работы. Тимур смотрел на меня так влюблённо, что на его глазах наворачивались слёзы. Я понимала: вот-вот это произойдёт. Но в тот же момент я смотрела, как мама, не дойдя до подъезда, садится на корточки и прячется за кустами, явно пытаясь остаться незамеченной. Я изо всех сил старалась не рассмеяться, сдерживая трясущийся от нервов и сдавленного смеха живот, чтобы не разрушить этот трогательный момент.