– Взяла из кучи мусора около собора, – со знанием дела начала рассказ. Макс слушал, затаив дыхание.
– А ты боялась, когда смотрела на гробы? – такое зрелище Макса явно пугало.
– Нет, жутковато от того, что ты под землёй. А вот собор – место светлое. Люди там собираются, что-то приговаривают. Называется – молитва. Потом крестятся и сгибаются – вот так.
Я подскочила с дивана, выпрямилась, перекрестилась, согнулась пополам и запричитала.
– Спаси, Господи, мя грешного и помилуй.
– А для чего этот ритуал?
– Когда человек молиться, Бог его слышит. А ещё есть заповеди. Всего их десять – это правила такие, закон Божий. Нарушать его нельзя. Хотя придумали его на небе, соблюдать нужно и на земле. – Макс удивлялся всё больше.
– Если человек живёт по заповедям и никогда их не нарушает, то становиться святым. Мама говорит – это сложно.
– А ты заповеди знаешь?
– Только те, что мама успела рассказать: нельзя врать, обманывать людей, ругаться, злиться, воровать. Это грех. За грех человека наказывают и кидают к чертям. Живут черти под землёй, в аду. Нужно быть добрым, честным, открытым и любить ближнего, как самого себя. Об этом в Библии написано. Библия – такая божественная книга, вроде нашей конституции. В ней всё по полочкам разложено. Бог всемогущий, он всё может, поэтому людей и учит. Если всё делать правильно, то тебе дорога в рай. Там красиво очень. Звери и люди вместе живут, ангелы летают. Все друг друга любят, и никто никого не обижает.
– Да… – протянул Макс. – Почему взрослые не живут по этим правилам? Тогда бы все стали счастливыми.
– Знаешь, Макс, я долго не могла понять… а потом подумала. – Повисла многозначительная пауза.
– Так почему? – друг заёрзал от нетерпения.
– Люди их просто не знают.
– Слушай, точно. Я тоже о них ничего не знал. И мама ничего не рассказывала.
– Я тоже раньше не знала. Папа приедет, нужно его расспросить. Он много о Боге знает, только рассказывать не хочет. Говорит, режим у нас в стране какой-то. А что за режим – непонятно.
– Да… Но верить тебе никто не запретит? – пытался добраться до сути Макс.
– Папа говорит, верить нужно, но лучше, чтобы никто об этом не знал.
– А если это для счастья всех людей? Как они об этом узнают? – недоумевал Максим.
– Не знаю. Запрещай, не запрещай, а я верить буду.
– Думаешь, поможет? Ну, счастья больше станет?